Сводка Совинформбюро

В течение ночи на 18 марта на фронте каких-либо существенных изменений не произошло.

Наша гвардейская часть, действующая на одном из участков Западного фронта, преодолев упорное сопротивление противника, заняла один населённый пункт. В бою уничтожено 6 немецких орудий, 36 автомашин, 2 бронемашины, 2 тягача, 4 пулемёта, 10 повозок с грузами и склад с боеприпасами. Противник потерял убитыми свыше 300 солдат и офицеров. Захвачены трофеи: 4 орудия, 7 миномётов, 11 ручных и 2 станковых пулемёта, 2 склада с боеприпасами, 5 мотоциклов и другое военное имущество. На другом участке наша стрелковая часть уничтожила 2 орудия, 8 миномётов, 6 пулемётов, два склада с боеприпасами и захватила 8 орудий, 7 миномётов, 12 пулемётов. На поле боя немцы оставили 120 трупов.

Наши части, действующие на отдельных участках Ленинградского фронта, в двухдневных боях с противником нанесли большой урон живой силе и боевой технике гитлеровцев. На поле боя немцы оставили 2.150 трупов своих солдат и офицеров. Среди захваченных нашими войсками трофеев— 28 пулемётов, 8 миномётов, 27 автоматов, 15 ящиков снарядов, 55.000 винтовочных патронов, много пулемётных лент с патронами и другое вооружение.

В боях за населённый пункт одна наша часть (Юго-Западный фронт) разрушила 16 немецких ДЗОТов, захватила орудие, 2 пулемёта, 52 винтовки, 4 радиостанции я уничтожила 260 гитлеровцев.

Танк под командованием старшего лейтенанта Сидорова ворвался в деревню К., занятую немцами. Отважные танкисты разрушили 6 ДЗОТов, разгромили помещение штаба немецкого батальона и уничтожили до 80 солдат и офицеров противника.

Отряд партизан под командованием тов. П., действующий в Калининской области, совершил внезапный налёт на подразделение немцев. В бою партизаны уничтожили 26 немецких оккупантов и захватили 4 пулемёта, 15 винтовок и 6 лошадей; несколько немецких солдат взято в плен.

Пленный ефрейтор 1 роты 457 полка 257 немецкой пехотной дивизии Эберхард Бесто рассказал: «Я прибыл в полк в начале февраля. До этого я находился в Германии и был подготовлен для работы санитаром. На фронте же меня зачислили стрелком. Ввиду больших потерь, понесённых дивизией, командование бросило на передовые позиции всех писарей, водителей машин, повозочных и других тыловиков. Последние дни мы находились в Ч. Этот населённый пункт подвергался усиленному обстрелу советской артиллерии и воздушным атакам. Наш полк понёс огромные потери. В некоторых ротах осталось всего по нескольку

солдат».

Немецкий обер-ефрейтор Гос в письме к некоей Леонтине Зас сообщает: «Мы уже зарезали почти весь скот; скоро не будет и картофеля, а тем более мяса. Забираем весь скот у крестьян. Даже последнюю корову или овцу берём, ничего ни у кого не спрашиваем».

Гитлеровские людоеды истребляют мирных жителей оккупированных советских городов и сёл. В городе Таганроге только за последнее время замучены и расстреляны многие сотни людей. 18 января в городе неизвестными были убиты один немецкий офицер и 5 солдат. В связи с этим 19 января во дворе завода № 31 было расстреляно 300 ни в чём не повинных стариков, женщин и детей. 29 января на окраине города расстреляли 75 человек. 31 января расстреляно 35 женщин и детей, 4 февраля за повреждение телеграфной связи расстреляно 153 человека, 8 и 9 февраля расстреляно 250 человек.

В течение 18 марта на фронте ничего существенного не произошло.

За 17 марта уничтожено 44 немецких самолёта. Наши потери—16 самолётов.

В течение 17 марта частями нашей авиации уничтожено и повреждено 6 немецких танков, 55 орудий, 12 зенитно-пулемётных точек, 53 миномёта, 185 автомашин с войсками и грузами, около 100 повозок с боеприпасами, 7 автоцистерн с горючим, взорвано 4 склада с боеприпасами, рассеяно и частью уничтожено до 2 батальонов пехоты противника.

На одном из участков Западного фронта наши части за пять дней боевых действий уничтожили 34 немецких ДЗОТа, 116 блиндажей, 6 танков, 3 орудия, 7 миномётов, 9 пулемётов и захватили 3 танка, 13 орудий, 35 пулемётов и другое военное имущество. Противник потерял только убитыми до 3.000 солдат и офицеров. На другом участке два батальона немецкой пехоты при поддержке трёх танков предприняли контратаку. Наши пехотинцы совместно с танкистами отбросили противника, нанеся ему большие потери. На поле боя осталось свыше 200 вражеских трупов и подбитый немецкий танк.

Наша часть, где командиром тов. Усачев (Калининский фронт), за несколько дней упорных боёв с противником в районе одного крупного населённого пункта уничтожила 1.230 немецких солдат и офицеров. Среди захваченных нашими бойцами трофеев —11 пулемётов, 2 орудия, 3 миномёта, склад со снарядами и минами. Разбито 28 ДЗОТов, уничтожено 18 станковых пулемётов и 2 противотанковых орудия.

Наши разведчики проникли в один занятый противником населённый пункт. Рабочий Иван Коваленко указал нашим бойцам место, где находились немецкие солдаты. Во время схватки советских разведчиков с врагом тов. Коваленко застрелил одного солдата и задержал немецкого офицера.

Выбитые из одного населённого пункта на Северо-Западном фронте немцы стали подтягивать резервы для контратаки. О подходе резервов противника узнал колхозник В. и сообщил об этом в партизанский отряд. Партизаны устроили засаду на опушке леса и, подпустив немцев на близкое расстояние, открыли по ним огонь. Отступая, гитлеровцы попали на минное поле. На минах взорвались 4 автомашины с солдатами.

Пленный лейтенант 9 роты 260 полка 113 немецкой пехотной дивизии Ганс Гофакер рассказал: «Наша дивизия была разгромлена в сентябре прошлого года. В течение 48 часов из её рядов выбыло до 60 процентов личного состава. Осенью остатки дивизии были переброшены в Югославию на борьбу против сербских партизан. Местные жители при первом удобном случае наносили нам удары в спину. Постоянные набеги партизан измучили нас.

Ночью мы боялись выходить на улицу, так как там часто убивали немецких солдат. Одного часового задушили на посту. В конце декабря дивизия неожиданно была снова переброшена на советско-германский фронт. Известие о возвращении на советско-германский фронт вызвало в частях крайнее недовольство. Солдаты ругались и проклинали свою судьбу. Солдат Паули — первый балагур и весельчак — совсем преобразился, помрачнел. Он всё время плакал и молился. Унтер-офицеры Кренклер и Винд вслух говорили, что при первой возможности они сбегут из части. Последний бой, в котором участвовала 9 рота, длился всего 45 минут. Из моего взвода уцелел только я один». В заключение пленный Гофакер сообщил, что в декабре перед отъездом на фронт он был у своих родителей в городе Везель. «То, что я увидел там,— рассказывает Гофакер,— произвело на меня безотрадное впечатление. Мужчин почти не видно на улицах. Царит голод. В декабре, например, в Везеле по карточкам не выдали ни грамма жиров. Настроение у населения подавленное. Лица у всех истощённые и измученные».

Немецкий ефрейтор Брюнемюллер писал своим родителям: «Не пугайтесь и не расстраивайтесь, но я вам опишу, каково нам приходится в России. Мы находились в маленькой деревне, откуда нам пришлось быстро смотаться. Два дня нас преследовали и гнали. Стрельба не прекращается ни на минуту... Никто и ничто не спасёт нас, мы теряем надежду...».

Недавно одна из наших дивизий перехватила следующий интересный приказ 23 немецкого армейского корпуса:

«Секретно. Командование 23 армейского корпуса. Штаб корпуса, 16.2.42. Нижеуказанная копия приказа рассылается по указанию командующего в части для сведения.

За командующего начштаба корпуса Гютнер.

Копия. Штаб 25.1.42. Бои наземной армии в последние два месяца вынудили к использованию для непосредственного наземного боя соединения тяжёлых бомбардировщиков на бреющем полёте с самолётами со сравнительно малыми скоростями и малой манёвренностью. При этом установлено, что потери в самолётах в результате обстрела с земли были исключительно велики. В одном соединении, введённом в бой для непосредственной поддержки наземных войск, количество действовавших самолётов уменьшилось в результате обстрела с земли до 50 процентов. Причину этого следует искать в хорошо организованной противовоздушной обороне русских. Сообщалось о следующих наблюдениях со стороны авиационных соединений:

1. Каждое атакованное наземное подразделение русских открывало огонь по самолётам из винтовок и другого пехотного оружия. Возможность попадания выстрелов, распределяющихся одновременно в большом количестве на малой плоскости, чрезвычайно велика.

2. Атакованные русские всадники соскакивают с лошадей, кладут винтовки на сёдла и стреляют из такого положения по атакующим самолётам. Пехота ложится на спину и стреляет в воздух.

Вёлся огонь по самолётам также и из миномётов. Привожу не для подражания, а как пример, что русские борются с самолётами всеми видами оружия наземных войск.

4. Русские в голове колонн везут лёгкие и средние зенитные пушки, установленные на санях.

5. Особенно неприятно действует обстрел из четырёхствольных пулемётов, которые хорошо замаскированы и вводятся в действие внезапно.

Они чаще всего используются для обороны выдвинутых вперёд штабов и аэродромов.

Подобно тому, как русские, в результате обстрела атакующих авиационных соединений, выводят из строя большое количество наших самолётов, наши части должны быть в состоянии бороться всеми видами стрелкового оружия с самолётами противника. О том, что это возможно, говорит случай, имевший место 24.1.42 в 24 танковом корпусе, когда из пулемёта-пистолета был сбит русский самолёт. В связи с этим указываю на то, чтобы передняя линия своих частей была резко обозначена с помощью сигнальных знаков. Необозначенность переднего края или его плохая обозначенность способствует успешности обстрела наших самолётов. Поэтому бомбардировщики не должны кружиться над объектом бомбардировки на малой высоте, прежде чем они не сбросят бомб, так как в это время они подвергаются концентрированному обстрелу.

Подписал Фибиг».

Приказ командующего немецким корпусом действительно поучителен. Как видно, есть чему поучиться немцам у бойцов Красной Армии. Но командующий немецким корпусом не вполне осведомлён по этому вопросу, и ему, видимо, ещё не известен тот размах, который принял в рядах Красной Армии метод применения простого оружия против немецкой авиации. Давайте поможем командующему немецким корпусом и сообщим ему о некоторых поучительных фактах на этот счёт. Так, например, при помощи винтовок и автоматов 92 стрелковая дивизия Красной Армии за короткий срок успела уже сбить 62 самолёта противника, 65 стрелковая дивизия сбила 25 самолётов, 259 стрелковая дивизия сбила 21 самолёт, 10 Гвардейская стрелковая дивизия сбила 21 самолёт. А дивизий, сбивших за последнее время 15—20 немецких самолётов, можно насчитать десятки.

Действительно, есть чему поучиться немецкому командованию у наших рядовых бойцов.