|
Совершенно секретно
экз. № 1
15 июля 1944 г.
№ 756/Б
Товарищу Сталину И. В.
Конвоирование военнопленных через Москву будет начато в 11 часов утра 17 июля с Ипподрома по Ленинградскому шоссе, улице Горького через площадь Маяковского, по Садово-Каретной, Садово-Самотечной, Садово-Сухаревской, Садово-Черногрязской до площади Курского вокзала. По этому маршруту пройдет всего 18 эшелонов.
От площади Маяковского по Большой Садовой, Садово-Кудринской через Крымскую и Калужскую площади и по Большой Калужской пройдет 8 эшелонов.
Руководство движением колонн осуществляет командующий войсками МВО генерал-полковник Артемьев...
Народный комиссар внутренних дел Союза ССР Л. Берия
---------------------------------------------------------
Извещение
От начальника милиции гор. Москвы
Управление милиции гор. Москвы доводит до сведения граждан, что 17 июля через Москву будет проконвоирована направляемая в лагери для военнопленных часть немецких военнопленных рядового и офицерского состава в количества 57.600 человек из числа захваченных за последнее время войсками Красной Армии 1-го, 2-го и 3-го Белорусских фронтов.
В связи с этим, 17 июля с 11 часов утра движение транспорта и пешеходов по маршрутам следования колонн военнопленных: Ленинградское шоссе, ул. Горького, площадь Маяковского, Садовое кольцо, по улицам: 1-й Мещанской, Каланчевской, Б. Калужской, Смоленской, Каляевской, Ново-Слободской и в районе площадей: Колхозной, Красных Ворот, Курского вокзала, Крымской, Смоленской и Кудринской будет ограничено.
Граждане обязаны соблюдать установленный милицией порядок и не допускать каких-либо выходок по отношению к военнопленным.
Начальник милиции гор. Морсквы
Комиссар милиции 2 ранга Романченко
|
За время наступления в Белоруссии наши войска взяли в плен много десятков тысяч немецких солдат и офицеров. Часть из них 17 июля была проконвоирована по улицам Москвы.
По Ленинградскому шоссе, по улице Горького, Садовому кольцу прошли 57 600 немецких пленных. Это те, что ещё недавно сидели в блиндажах и окопах под Витебском, Оршей, Могилевом.
Части Красной Армии разгромили все немецкие укрепления, прорвали оборону врага, погнали его на запад и в ходе наступления устроили немцам «котлы»: витебский, бобруйский, минский. Многие окружённые немецкие солдаты, офицеры и генералы, поняв бесполезность дальнейшего сопротивления, капитулировали и сдались в плен.
Пленные немцы на улицах Москвы
Колонная пленных немцев на площади Тверской заставы.
Сейчас они прошли по улицам Москвы.
Они шагают по Москве, которую некогда Гитлер сулил отдать им на разбой и поругание. Удивленно смотрят немцы на монументальные, полные величия и красоты здания советской столицы. Сколько раз гитлеровская пропаганда объявляла Москву разбитой бомбами. Но Москва стоит, как стояла века. И с двух сторон плотной стеной нескончаемо и грозно стоит народ-победитель. Немцы страшатся взглянуть в лицо людям, братьев и сестер которых они расстреливали, вешали, резали на куски... На них устремлены взоры десятков тысяч москвичей, исполненные жгучей ненависти.
Пленные немцы на улицах Москвы
Колонна пленных проходит по улице Горького (сегодня - 1-я Тверская-Ямская).
— Вы рвались к Москве и вы попали в неё. Только под конвоем! — кто-то спокойно и внушительно говорит в толпе москвичей. — Довоевались!
— Смерть Гитлеру! Смерть фашизму! — раздаются выкрики из рядов москвичей.
Впереди огромной колонны пленных немцев идет группа генералов. Их девятнадцать человек. Все они в своей генеральской форме со знаками различия, при орденах. Наше командование сохранило всё это немецким генералам, как полагалось по условиям капитуляции. Эти условия выполнены также и в отношении офицерского состава.
Среди немецких офицеров — представители всех категорий — старшие офицеры, капитаны и т. д.
Пленные немцы на улицах Москвы
Группа пленных немецких генералов приближается к площади Маяковского (сегодня - Триумфальная площадь).
Угрюмо потупив взор, идут те, кто командовал частями и подразделениями немецкой пехоты, танков, артиллерии и других родов войск. Ещё совсем недавно они мечтали о походах на Восток, о завоеваниях. Совсем недавно они спокойно отдавали приказы о расстрелах мирных советских жителей, об уничтожении сёл и городов. Сейчас, побежденные, капитулировавшие, они уныло плетутся, чувствуя на себе презрительные взоры тех людей, которых они хотели поставить на колени.
— Где ваши гренадеры? — спрашиваем мы у командира 519-го гренадерского полка Экарта, имеющего двенадцать орденов за разбой во Франции, за убийства в Польше, за сожжённые орловские деревни.
Экарт с минуту молчит и потом показывает рукой на скопище пленных:
— Живые здесь... Остальные... там в Белоруссии... погибли.
Далеко растянулась по московским улицам колонна пленных солдат. Немецкие солдаты чувствуют себя как будто увереннее и бодрее, чем офицеры. Видно, они довольны, что избежали участи многих десятков тысяч своих соотечественников, уничтоженных частями Красной Армии в боях. В их памяти еще свежи воспоминания о могучем ударе Красной Армия, обрушившемся на их головы, о том, как они метались в «котле» в поисках спасения. И, только бросив оружие, они сохранили себе жизнь.
Каждый из собравшихся посмотреть на немецких дикарей знает, что здесь идут те, кто еще несколько дней назад грабил мирных советских граждан, насиловал женщин, издевался над детьми и стариками, уничтожал наши сёла и города.
Пленные немцы на улицах Москвы
Пленные немцы идут по Садовой-Сухаревской улице.
Мария Дмитриевна Куренко держит в своих старых руках внучонка и, глядя на бесконечную вереницу пленных, шепчет:
— Проклятые! Проклятые!
Это они, гитлеровские разбойники, убили её сына. Старческая сухая рука её сжимается в кулак, а губы шепчут только одно засевшее в тоскующем сердце слово: «проклятые!..»
Крохотный, худенький Адик Корсиков с нервной дрожью в голосе повторяет:
— Уу… Я бы их... Уу...
Мать его объясняет нам, что семилетний Адик болен нервами после воздушного налёта гитлеровцев. С ненавистью смотрит она на проходящих мимо немцев, трусливо сгорбившихся под гневными взорами москвичей.
Семидесятилетний Антон Иванович Купцов смотрит поверх очков на тех, кто два года мучил его в курской деревне, кто сжёг его хату, кто отобрал последнюю корову. В глазах старика презрение и ненависть.
Плачет Александра Кузьминична Кузьмина. Вот эти изверги замучили её сестру Александру под Вязьмой, отрезали ей пятки, потом уши, потом груди...
— Не могу глядеть на них, извергов, — шепчет она, и слёзы льются и льются по её впалым щекам. Она порывается всем телом вперёд, ближе к колонне пленных, а соседка крепко держит её за руку и успокаивает:
— Успокойся, Саша... Отольются им твои слёзы... Отольются!
Пленные немцы все идут и идут, пряча глаза. Суровы лица москвичей. Неутешная боль при мысли о жертвах, понесенных в войне, затеянной немцами, сжимает горло. Гневны глаза людей.
Пленные немцы на улицах Москвы
Немцы на Крымском мосту.
Я видел только одного радостно возбужденного человека. Он стоял на костылях под деревом в госпитальном халате и, показывая на пленных костылем, весело говорил окружающим:
— И мои тут! 190 моих!
Это был гвардии старший лейтенант Анатолий Красноруцкий, командир эскадрона, взявший в плен 190 немцев под Оршей и раненый 26 июня.
Как ни велики ненависть и презрение к фашистскому зверью, москвичи вели себя сдержанно. Всюду чувствовались дисциплина, порядок.
А пленные все идут, идут... Глядя на эти серо-зеленые толпы, часами тянувшиеся по улицам Москвы, каждый из москвичей с особой остротой ощущал гордость за свою славную и могучую армию, отбросившую врага на грань катастрофы, поставившую на колени отборные гитлеровские войска. И эти патриотические чувства жители столицы выражают в восторженных возгласах в честь победоносной Красной Армии, нашего Верховного Главнокомандующего, в честь наших генералов и офицеров.
Пленные немцы на улицах Москвы
За колонной пленных немцев по улицам шли поливальные машины, отмывая Москву от «гитлеровской нечисти». Зубовская площадь.
Статья была опубликована в газете «Красная Звезда» 18 июля 1943 года.
