Горькая осень сорок первого

312-ая и 17-ая стрелковые дивизии воевали рядом, в 43-ей армии Западного фронта. Отрывок из замечательной книги Глеба Чугунова рассказывает о действиях 17 стрелковой дивизии в середине октября 1941 года.

 

 

 

Чугунов Глеб Иванович, 1962 года рождения, уроженец г.Сорочинска Оренбургской области. 35 лет прожил в Актюбинске. В процессе поисковых работ автор исследовал боевой путь 312-й стрелковой дивизии, сформированной в 1941 году в Актюбинске. И пришел к выводу, что актюбинская дивизия в 1941 году под Москвой совершила бессмертный подвиг, который по своему значению и сути нисколько не уступает подвигу 316-й дивизии И.В.Панфилова.

Книга полностью

 

 

В данном отрывке описываются действия 17-й стрелковой дивизии в период 18-20 октября 1941 года на рубеже реки Протва, отход без приказа к селу Тарутино. Кроме того, рассмотрена ситуация с расстрелом и побегом командира 17сд полковника Козлова.

 

 

Историко–документальный очерк

 

Часть четвертая.

Нелирическое отступление

 

1. Действовать по обстановке

Из боевого донесения заместителя начальника штаба 43 армии 18 октября 1941 года:

«Я был назначен руководить оперативным пунктом, оставленным на западной окраине города Малоярославец. На основе полученных донесений и разговоров с командирами 53 и 312 стрелковых дивизий по телефону и лично, обстановка рисовалась мне следующая. С рассветом 18 октября противник начал наступление на всем фронте. Фронт обороны Подольского военного училища был прорван вдоль шоссе в районе села Ильинское, 12 танков противника прорвались в район Шумятино и разогнали там 12 стрелковый полк 53 стрелковой дивизии, который совершенно не имел артиллерии и бутылок КС для борьбы с танками.

 

Для прикрытия участка Чуркино–Шубинка был выдвинут 475 стрелковый полк 53 стрелковой дивизии, а 12 полк, разбежавшийся 17 октября под ударами танков, собирался в лесу северо–восточнее Малоярославца. Остаткам Подольского пехотного училища, около 140 человек, (имеется в виду 3–й батальон ППУ – Г.Ч.) после отхода назначался район обороны Колымкино, Копенки, Панское.

В каком положении отходил 108 запасной стрелковый полк, командир 53 стрелковой дивизии и начальник ППУ данных не имели. Командир 312 стрелковой дивизии на основе полученного приказа об отводе обороны на новый рубеж, сумел отдать распоряжение лишь 1079 стрелковому полку, а 1081 полку и батальону ППУ (4–й батальон ППУ – Г.Ч.) приказ об отходе отдан не был, так как с этими частями отсутствовала связь.

 

По предварительным данным, из 1081 стрелкового полка вышло из боя до двух рот, а батальон Подольского пехотного училища расползся по лесам. Лишь 1079 стрелковый полк был полнокровный и в предыдущих боях дрался хорошо. Но он попал под удар противника с севера и с юга. Таким образом, командир 312 стрелковой дивизии потерял управление частями и не мог доложить, где и какие части занимают оборону. В случае нажима противника он намечал отход на реку Протва по дороге Чулково, Барденево, Клины, Фатеево.

 

Примерно в 9–00 18 октября я выехал в Немцово (2 км юго–западнее Малоярославца), где намечался штаб 312 дивизии при отводе на новый рубеж, но в связи с тем, что деревня Немцово слишком открытая, командир дивизии решил разместить командный пункт в Чулково. Не успел я проехать с полкилометра к Немцово, как услышал артстрельбу на западной окраине Малоярославца, свист пуль и разрыв снарядов прямо у машины. Оглянувшись, увидел, что по грунтовой дороге с западной окраины города двигались два танка, на ходу ведя огонь по грузовым машинам и по машине, в которой я ехал. Остальные танки, встреченные артогнем, повернули обратно. Мне удалось пробраться к командиру 312 стрелковой дивизии в Чулково и получить у него обстановку. Пробыв у него минут тридцать, я выехал в Малоярославец. Примерно в 10–45 видел, что к западной окраине подошли танки и ведут по городу огонь. После этого я поехал в штаб армии (Белоусово) и доложил командующему о том, что танки противника ворвались в Малоярославец. Командующий приказал вновь выехать в район Малоярославца, установить истинное положение, наводить порядок и задерживать отходящие в беспорядке подразделения.

 

Выехав вместе с генерал–майором Тарановичем примерно в 12–00 в направлении Малоярославца, расположили несколько отходящих орудий вблизи шоссе для отражения танков и стали следовать дальше. При подъезде к реке Протва наша машина была обстреляна артогнем из танков. Успев повернуть машину обратно к селу Доброе, вылезли из нее и решили посмотреть, что делается на шоссе. И увидели двигающуюся по шоссе колонну танков. Сели в машину и пытались отскочить, но были обстреляны шквальным огнем пулеметов и артогнем. Машина загорелась, выскочив из нее под огнем, мы побежали в лес, и залегли под огнем в десяти метрах от шоссе. Лично наблюдал: впереди шел тяжелый танк типа нашего КВ, за ним в колонне двигались средние танки, а в конце нее – мелкие. Передние танки вели артогонь, а последующие вели массовый шквальный пулеметный огонь по сторонам дороги. Всего я насчитал 20 танков, но считаю, что это был лишь авангардный батальон. Всего же считаю, что прорвалось до батальона танков (40–50). В последующем при атаке н.п. Воробьи вместе с ними участвовала мотопехота и автоматчики.

 

Танки противника действовали дерзко и нахально с полуоткрытыми люками. При подходе к населенным пунктам по пути движения открывали вперед и по сторонам дороги массовый артиллерийский и пулеметный огонь. Этот метод противник применял при захвате г.Малоярославец и населенных пунктов Доброе, Белоусово, Воробьи. Противник совершенно не обращает внимания на свои фланги, зная нашу медлительность и неповоротливость. При стойкости нашей пехоты прорвавшиеся танки нужно было отрезать от наступающей пехоты и уничтожать путем действия артиллерии, минометов, гранатометов, противотанковых гранат и бутылок КС. Но, к сожалению, наша теперешняя пехота, будучи деморализована авиацией и танками, не способна к производству такого маневра. Увидя танки, она разбегается по лесу и отходит разрозненными группами. Командный состав не держит в руках подразделения и части, а бойцы действуют самотеком.

Комбриг Любарский.»

(ЦАМО РФ. Фонд 398. Опись 9308. Дело 73. Лист 3–4.)

 

Этот документ красноречиво отражает обстановку тех октябрьских дней, когда решалась не только судьба столицы, но и, без преувеличения, судьба страны. Обратите внимание, читатель, кто подписал это горькое и тревожное донесение. Человек, недавно отстраненный от обязанностей начальника оперативного отдела штаба Западного фронта. По сути, один из помощников прежнего командующего фронтом генерал–полковника И.С. Конева. Снятый с этой должности вместе с командующим ввиду того, что фронт накануне был прорван, в результате чего в нем образовалась 500–километровая (!) дыра. Что, в свою очередь свидетельствует о серьезных промахах фронтового руководства, допущенных перед немецким наступлением, начатым по плану операции «Тайфун». Теперь же, попав, что называется, из огня да в полымя – в самую гущу боев, комбриг, судя по донесению, был потрясен состоянием армии, которую немцы буквально наматывали на гусеницы своих танков. Вместе с землей. Или разгоняли по лесам, словно команду дворовых мальчишек.

 

Как отступали остатки 312 стрелковой дивизии, вспоминает А.Ф.Наумов:

«…Начальник оперативного отдела 43 армии комбриг Любарский… проинформировал меня в общих чертах об обстановке и сказал, что по реке Протва… обороняется 17 стрелковая дивизия.

 

…Мне было приказано вести оборонительные бои и действовать в зависимости от обстановки, имея возможность отходить в направлении Угодского Завода. Снова выслали разведку в направлении города Малоярославец. Наших войск там уже не оказалось, а на восточной окраине появились танки и мотопехота противника. После полудня пехота противника, как с запада, так и с юга завязала ожесточенный бой на линии нашей обороны. КП дивизии пришлось перевести в деревню Верховье (южнее Киевского шоссе, где сейчас развязка «объездной» Малоярославца. Есть еще Верховье у Белоусова. – прим. Помни Войну). К вечеру нам стало ясно, что занимаемый участок обороны остается изолированным и обороняться на нем бессмысленно. Фашисты по Варшавскому шоссе и по старой Калужской дороге продвигаются к реке Протва и могут нас окружить. К тому же погода стала резко портиться, ночью выпал снег. Мы были без тылов, боеприпасов и горючего. Единственное, что оставалось – оторваться от фашистов и начать отход к реке Протва в направлении Угодского Завода, так как только в районе деревни Ивашкевичи имелся деревянный мост, который и решено было использовать.

 

С рассветом подразделения начали отходить, оставив небольшие отряды прикрытия. …Все попытки наладить связь по радио с кем–либо успеха не имели. Отступая, мы слышали огневой бой по Варшавскому шоссе. 19 октября противник преследовал нас только отдельными группами автоматчиков. Лесные дороги стали непроезжими, и наша пехота часто делала остановки, чтобы помочь транспорту выбраться из колдобин и грязи. Погода – хуже не придумаешь, все время идет дождь. Поздно ночью начальник штаба артиллерии дивизии капитан А.В.Расторгуев был послан в Угодский Завод к командиру 17 стрелковой дивизии с просьбой оказать нам помощь горючим и боеприпасами, а также прикрыть наш переход через реку Протва по мосту у деревни Ивашкевичи.

 

К рассвету 20 октября Расторгуев вернулся и доложил, что в Угодском Заводе он застал комиссара 17 стрелковой дивизии (речь идет о бригадном комиссаре C.И.Яковлеве – Г.Ч.). Тот собирался уезжать в Тарутино. Никакой обороны по восточному берегу Протвы уже не было. Только у моста стояли саперы, которые должны были взорвать его. Комиссар дивизии передал: «Танки противника овладели деревней Белоусово и стали обходить правый фланг. Больше никаких частей здесь нет. Дивизия отходит в район Тарутино, ничем помочь вам не может». …Несмотря на то, что 17 стрелковая дивизия не только оставила реку Протва, но и подорвала мост, нам все же удалось более или менее благополучно форсировать ее и соединиться со своими войсками.»

 

 

2. Там, где Кутузов бил французов

«Теперь ни шагу назад! Приготовиться к делу,

пересмотреть оружие, помнить, что вся Европа

и любезное Отечество на Вас взирает»

М.И.Кутузов

(Мемориальная надпись в селе Тарутино Калужской области)

 

За год до своей кончины, маршал Советского Союза Иван Степанович Конев, диктуя на магнитную ленту последние свои горькие откровения, признал, что …отход – самый сложный вид боевых действий. Требуется большая выучка войск и крепкое управление. На опыте мы постигали это искусство. Невольно в связи с этим вспоминаются слова Льва Толстого. В своих записках о Крымской войне он писал, что необученные войска не способны отступать, они могут только бежать. Очень метко и правильно сказано. К сожалению, надо признать, что до войны наши войска очень редко изучали этот вид действий, считая отход признаком слабости и несовместимым с нашей доктриной. Мы собирались воевать только на территории врага. И вот теперь, во время войны, за это крепко поплатились. Каким бы ни был отход сложным, сейчас он для 43–й армии был крайне необходим. Для приведения частей в порядок и закрепления их на новом рубеже. И кому–то нужно было обеспечить этот отход. То есть, стать заслоном между отступающими частями и озверелым противником. Такая участь выпала 17–й стрелковой дивизии. 17–я стрелковая дивизия, как и актюбинская, была сформирована в июле 1941 года. Из рабочих Москворецкого района столицы. Численность дивизии к моменту вступления в бои составляла десять тысяч человек. Командирами дивизий народного ополчения летнего формирования назначались преподаватели и слушатели военных академий.

 

Командиром 17–й стрелковой стал участник финской кампании, слушатель Военной академии им.М.В. Фрунзе, кавалер ордена Красного Знамени полковник П.С.Козлов. Боеспособность подобных формирований ввиду разномастного вооружения, отсутствия средств борьбы с танками и опыта войсковых учений, конечно же, оставляла желать лучшего. К тому же, ополченческие дивизии (ДНО) сразу после спешного формирования вступали в активные бои, а потому несли огромные потери. Не была исключением и эта дивизия, первоначально включенная в состав 33–й армии Резервного фронта(17-ая СДНО провела 1 месяц в учебном лагере в районе совхоза Валуево, недалеко от Москвы, затем – 2 месяца на рубеже обороны на Варшавском шоссе. При этом боевая учеба не прерывалась ни на минуту, хотя конечно и была сильно разбавлена окопными работами. Фактически, средний боец дивизии вступил в первый бой 3 октября 1941 года после 3-х месячного обучения. – прим. Помни Войну) .

 

К моменту получения приказа нового командующего Западным фронтом генерала армии Г.К. Жукова о закреплении дивизии на новом рубеже обороны по реке Протва, 17–я стрелковая была уже изрядно потрепана в боях, а что самое страшное – деморализована активно действующими на всех направлениях немецкими танками. (К новому пункту формирования в Угодском заводе вышло не более 300 человек из прежнего состава дивизии. Фактически она перестала существовать после боев на Варшавском шоссе. В течение короткого времени она была пополнена, но совершенно не боеготовыми, не слаженными частями. См. статью Неизвестный комдив 17 . – прим. Помни Войну) Она в тот момент приступила к пополнению в селе Угодский Завод, но прорыв танков противника поставил в критическое положение и без того трудно управляемое отступление 43–й армии.

 

18 октября в командование 43–й армией вступил генерал–майор К.Д.Голубев. Вот какие распоряжения передавал ему в эти часы начальник штаба Западного фронта генерал–лейтенант В.Д.Соколовский:

 

Командарму–43 Голубеву. Немедленно вручить комдиву – 17.

Танки и пехота противника двигаются от Недельное. Комфронта приказал поднять 17 стрелковую дивизию по тревоге и занять рубеж обороны по реке Протва от шоссе на Малоярославец, Высокиничи. Мосты через Протву у поселков Слобода, Черная Грязь и Трубино взорвать. Организовать противотанковую оборону на возможных путях движения танков противника и не допустить противника за реку Протва.

 

По–видимому, сомневаясь в том, что это тревожное распоряжение будет вовремя доставлено, начштаба фронта дублирует его:

 

Командарму–43 Голубеву.

Танки до 30 шт. с пехотой противника двигаются от Недельное в северо–восточном направлении. Комфронт приказал прикрыть прочно это направление и ни в коем случае не допустить распространение противника далее рубежа реки Протва.

На рубеже р.Протва поставить вновь формируемую 17 стрелковую дивизию из Угодский Завод, подняв ее по тревоге. Немедленно ускорить выдвижение на ваш левый фланг на это направление 17 танковой бригады, согласно данного ранее комфронтом приказа Акимову по прямому проводу при переговорах. Исполнение донести. Соколовский.

 

На основе этих распоряжений следует и краткое распоряжение командарма:

 

Командиру 17 стрелковой дивизии.

Передаю для вас приказ комфронта. Принять к немедленному исполнению. Входите в подчинение мне. Мой КП – Белоусово, ваш – в районе Угодский Завод.

Командующий 43 армией генерал–майор Голубев.

 

А за ним, вдогонку, – подробное:

 

Командиру 17 стрелковой дивизии.

1. В связи с изменившейся обстановкой войска 43 армии переходят к обороне реки Протва.

2. 17 стрелковой дивизии занять рубеж (исключая) Спас–Загорье, Высокиничи. 17 дивизии подчинить 49 батальон охраны, находящийся в районе Черная Грязь и сводный батальон 148 танковой бригады.

3. Справа оборону займет 53 стрелковая дивизия на рубеже (исключая) Кривское, Спас–Загорье.

Разгранлиния с ней Собакино, Петрищево, Спас–Загорье.

Командарм 43 армии генерал–майор Голубев

Член Военного совета бригадный комиссар Серюков

Начштаба полковник Боголюбов.

 

Как видно из этих документов, обстановка на рубеже обороны – реке Протва, которую генерал армии Г.К.Жуков, отводя войска, решил использовать как естественное препятствие для танков, складывалась ажиотажная. Ибо противник, используя танки – средство быстрого преследования отступающей армии, добивался заметных результатов, внося хаос и сумятицу в продвижение советских войск. Не давая им прочно закрепиться на каком–либо рубеже, привести себя в порядок и начать эффективно отражать удары. Для того, чтобы оторваться от гитлеровцев, нужно было чем–то пожертвовать. (Основной удар наносился вдоль Варшавского шоссе, где оборонялась 53-я дивизия. По старому Калужскому шоссе 17-ая дивизия была как бы во втором эшелоне, ведь перед ней была 312-ая… прим. Помни Войну)И не случайно выбор командующего фронтом пал на дивизию народного ополчения, сформированную из московских рабочих. (Которых в 17-й СД на данный момент осталось несколько человек – прим. Помни Войну)Защищавших здесь не только столицу, но и непосредственно свои родные дома, семьи.

Однако, командир 17–й стрелковой дивизии, отдавая приказ о занятии обороны по реке Протва, едва ли в полной мере осознавал роковую участь, выпавшую ему и его подчиненным:

 

Боевой приказ. Штадив–17. Угодский Завод. 19–00 17 октября 1941г.

1. Пехота противника с танками выдвигается от Недельное на Черная Грязь.

2. Справа действуют части 43 армии. Слева, в районе Высокиничи, 148 мотострелковая бригада.

3. 17 стрелковая дивизия занимает оборону по реке Протва от Белоусово до Высокиничи. Готовность обороны к 2–00 18 октября 1941г.

4. 1312 стрелковый полк к 1–00 18 октября 1941г. броском выдвинуться в район Черная Грязь, занять и оборонять участок Новослободка, Высокиничи, Лыково. Подготовить встречу танков и пехоты противника….

5. 1314 стрелковый полк обороняет участок Дубровка, Стрелковка, Б.Росляковка. Подготовить противотанковые средства у переправы 1/2 км юго–западнее Стрелковка. Ударную группу с противотанковыми средствами иметь в с.Костинка. Обеспечение стыка от Стрелковка до Величково средствами 1314 сп.

6. 1316 стрелковый полк обороняет участок от шоссе Малоярославец у пункта Оболенское, (исключая) Дубровка, Кривошеино. Подготовить противотанковые средства у Варшавского шоссе – Спас–Загорье. Ударную группу иметь в роще 1 км северо–восточнее Загорье.

7. Командиру артполка в районе Черная Грязь сосредоточить 8 противотанковых орудий, в районе Новая Слободка – 4 противотанковых орудия в готовности встретить танки и пехоту противника с направлений Недельное–Новослободка, Пурсовка – Трубино–Стрелковка. В район Стрелковка установить 2 противотанковых орудия. Готовность в 21–00 17 октября 1941г.

8. Командный пункт – Угодский завод. Донесения о занятии обороны представлять через каждые три часа.

9. Начальнику инженерной службы дивизии подготовить взрыв мостов у Трубино, Нов.Слободки, Черная Грязь, Высокиничи. Взрыв мостов – при непосредственном нажиме противника.

Комдив–17 полковник Козлов

Комиссар – бригадный комиссар Яковлев

Начальник штаба – майор Масленников.

 

С момента отдания этого приказа прошло двое неполных суток. О том, что случилось за это время, скупо рассказывает следующий приказ комдива–17:

 

Боевой приказ. Штадив–17. Угодский завод. 19 октября 1941г. 18–30

1. Противник силою до пехотной дивизии и двух батальонов танков с утра 18 октября ведет наступление, охватывая наши фланги, вдоль Варшавского шоссе ему удалось проникнуть к п.Воробьи, оттуда пытается проникнуть на Тарутино с целью окончательного окружения. Слева в направлении Черная Грязь действует до полутора пехотных полков и до двух рот танков.

2. Сосед справа 53 стрелковая дивизия отошла на северо–восток. Сосед слева – 148 стрелковый батальон.

3. 17 стрелковой дивизии отойти на следующий рубеж обороны – реку Нара. Занять переправы у Тарутино к утру 20 октября и прочно удерживать, обеспечивая выход оставшихся частей 53 и 312 стрелковой дивизий.

4. 1314 стрелковый полк совместно со 2–м Люберецким полком двигаться в авангарде.

Командир авангарда – командир 1314 сп. Частями авангарда к 19–00 19 октября сосредоточиться на северо–восточной окраине Угодский Завод. Маршрут: Михайловка, Боево, Тарутино. Исходный пункт Михайловка пройти 20–00, Тарутино достичь к 23–00. Переправы у Тарутино фронтом на запад занять к 23–30. Штаб полка иметь в Тарутино.

5. Главные силы 1316 стрелкового полка без одного стрелкового батальона, штаб дивизии, отдельный батальон связи, саперный батальон, тылы и спецчасти в исходный пункт северо–восточная окраина Угодского Завода сосредоточиться к 20–00 19 октября. Начальнику колонны – начштаба 1316 стрелкового полка, Михайловку пройти в 21–30, Тарутино достичь к 24–00. Полку занять оборону рубежа Ольхово, Корсаково фронтом на запад. Штаб полка – Гремячево. Одним стрелковым батальоном к 20–00 19 октября занять Боево, обеспечивая проход частей дивизии. Отход батальона – после прохода 1312 стрелкового полка.

6. 1312 стрелковому полку с приданной артиллерией 149 и 148 стрелковых бригад начать выход из боя в 22–00 19 октября. Маршрут Черная Грязь, Лыково, Боево, Тарутино. К 3–00 20 октября с приданными частями занять рубеж обороны Жуково, Мелихово. Исходный пункт – северная окраина Черная Грязь пройти в 22–10. Штаб полка расположить в Дедня.

7. Штабу артполка с оставшейся артиллерией двигаться за 1316 стрелковым полком, два противотанковых орудия с одной ротой отдельного батальона связи оставить у занимаемой позиции, до 3–00 прикрывать отход частей дивизии, в дальнейшем быть к 6–00 20 октября у Кузовлево, в районе расположения штадива.

Начальнику артиллерии дивизии противотанковую артиллерию рассредоточить поорудийно в колоннах. В авангарде дивизии иметь до 1,5 артиллерии. Особо обратить внимание на рубежи возможных встреч с танками противника.

8. 301 стрелковому батальону к 20–00 19 октября выдвинуться к Большое Литашево и до 3–00 20 октября обеспечивать проход колонны от Б.Литашево. С 3–00 начать марш и к 6–00 сосредоточиться в Корсаково.

9. Командирам частей и подразделений совершая марш ночью и днем при плохой видимости держаться на сжатых дистанциях. Разведка и непосредственное охранение – распоряжением командиров частей.

10. Начальником автоколонны назначаю начальника автобронетанковой техники дивизии т.Голоднева. Ответственным за выдвижение и прибытие артиллерии в свои районы назначаю начарта дивизии.

11. КП–Кузовлево.

Командир дивизии Козлов

Комиссар дивизии Яковлев

Начальник штаба Масленников

 

Выход из боя начался в 1–00 20 октября. Оттяжка времени получилась потому, что правый фланг дивизии – 1316 сп и левый фланг – 1312 сп вели бой с наседавшими группами противника.

Начштаба Масленников.

(ЦАМО РФ. Фонд 398. Опись 9308. Дело 8. Лист 1.)

 

Не сочтите за труд, читатель, столь подробное знакомство с этими военными бюрократическими циркулярами. Я специально воспроизвел их здесь полностью, без сокращений. Ведь, эти два любопытных документа беспристрастно свидетельствуют о том, что 17–й стрелковой дивизией командовал, безусловно, человек грамотный. В военном отношении. А главное – о том, что принимая решение на отход с рубежа обороны по реке Протва, комдив не был подвержен панике. Ибо продумал и методично расписал отход частей и даже отдельных подразделений дивизии по часам и минутам. Так чем же любопытны эти документы?– спросите вы. Ведь, подобное крючкотворство для военачальника – вещь вполне оправданная. Так–то оно так. Только вот разница между первым приказом и вторым – величиной в пропасть! Ибо первый приказ издан на основе приказа командующего 43–й армией генерал–майора Голубева, который в свою очередь руководствовался приказом командующего фронтом генерала армии Жукова. А другой – ни что иное как…личная инициатива командира 17–й стрелковой дивизии. Никем не санкционированная. Более того, противоречащая последующим приказам командующих армией и фронтом об удержании обороны этой дивизией на реке Протва.

Какими соображениями руководствовался в те суровые дни комдив–17, теперь можно только догадываться. Расскажу лишь о том, как, по документам, развивались события в штабе армии. Утром, 19 октября, видимо, не надеясь на то, что оборону по реке Протва удастся удержать, командарм меняет свое решение об усилении дивизии, прикрывающей отход:

 

Командиру 17 стрелковой дивизии.

Сводный отряд 148 танковой бригады, занимающий район Черная Грязь, немедленно направить комбинированным маршем в район Тарутино.

Командиру отряда ставится следующий приказ: срочно в районе Тарутино организовать опорный пункт с задачей не допустить прорыва танков и пехоты противника на Подольск. Оборона должна быть противотанковой.

Командующий 43–й армией генерал–майор Голубев

 

По приказу Голубева, в тот же день, 312–я стрелковая дивизия выводилась в резерв армии, в район Воробьи. А 53–я стрелковая дивизия должна была привести себя в порядок в Тарутино. 17–й же стрелковой надлежало, взорвав мосты, удерживать оборону по реке Протва. И, видимо, остаться на этом рубеже навсегда. На войне, как на войне. Но полковник Козлов распорядился собой и подчиненными иначе…

20 октября командарм в боевом донесении штабу Западного фронта сообщил:

 

…17 стрелковая дивизия в 8–00 донесла, что под давлением сил противника начала отход в направлении Угодский Завод, Тарутино. Дивизия не имеет горючего, продовольствия и боеприпасов. Приказано, во что бы ни стало, фронт 17 дивизии удерживать, положение восстановить…

 

С более жесткой формулировкой этот нелицеприятный факт отражен и в оперативных сводках штаба 43 армии 20 октября 1941 в 21–00:

 

…17 стрелковая дивизия самовольно покинула рубеж обороны и к 15–00 20 октября вышла в район Тарутино… (ЦАМО РФ. Фонд 398. Опись 9308. Дело 19. Лист 198.)

 

Что такое самовольно оставить боевые позиции и что за это грозит, думаю, догадаться не сложно. Остается лишь пояснить. Прямо и без лирики. По сути, несанкционированно оставить поле боя означает подставить под удар боевых товарищей.

В первую очередь тех, кто в этот момент находится в тяжелом положении. Именно так и случилось. Мосты минеры 17–й дивизии, исполняя приказ, взорвали. Но, не перед немцами, а перед… отходящей 312–й стрелковой.

Вот как вспоминал об этом старшина роты 1079–го стрелкового полка, мобилизованный из райцентра Новоалексеевка Актюбинской области, Иван Пятов:

 

«…18 октября 1941 года в полночь к нам на позиции прибыл командир конной разведки Бржан Кунсаков, который передал командиру полка Буркову распоряжение командира дивизии Наумова. Согласно этому распоряжению, остатки полка должны оставить свои позиции и отходить к реке Нара. Когда мы подошли к реке Протва, оказалось, что мост взорван, из воды торчали лишь одни его опоры. Слухи об этом были разные. Но мы были убеждены, что мост был уничтожен бомбежкой фашистских самолетов. К счастью, прибыли мы туда примерно в десять утра, стояла теплая осенняя погода, моросил мелкий дождь. Положение осложнилось тем, что возле остатков моста скопилось около тысячи бричек и автомашин с ранеными и войсковой хозяйственной утварью. Здесь оказался не только наш обоз, но и обозы 17–й танковой бригады, 53–й стрелковой дивизии. Противоположный берег был обрывистый, а сама речка, хоть и не широка, но с быстрым течением. Наши саперы стали быстро наводить мост, используя подручные средства. Среди них был и бывший заведующий Актюбинского городского отдела коммунального хозяйства старший сержант Иван Лысенко.( И. С. Лысенко (1910), старшина роты 599 саперного батальона, вернулся на родину в 1945–м. Гвардии подполковник.) Собрав мост на скорую руку, первой по нему пустили пехоту. Подразделения проходили по мосту не в ногу, стараясь не создавать резонанса, грозившего обрушением. Потом пустили пушку, перекатывая ее на руках. Но пушка провалилась, обломив доски моста. Вслед за ней в реку упала и автомашина. Мы вынуждены были переправлять обоз вплавь. Пехотинцы осторожно двигались по мосту, но достигнув противоположного берега, сразу поворачивали влево, так как фашисты с 300–350 метров вели по нам огонь из пулемета. Благо, в этот день были низкая облачность, дождь, и видимость – не лучшая для стрельбы. Это нас и спасло. Я вынужден был погрузиться в реку в полном обмундировании и пробыть в воде, переправляя обоз, с утра и до поздней ночи. С обеда подул свежий ветер, а к вечеру дождь перешел в снег. Берега Протвы замерзли от краев примерно на полтора метра…»

 

Финал этой горестной переправы: дивизия лишилась остатков матчасти. На оставленном берегу были сожжены последние автомашины, подорваны сохраненные в боях ценой человеческих жизней орудия, тягачи. Вот что вспоминает об этом комиссар дивизии Яков Сировский:

 

«…Казалось, что после этой переправы иссякли все силы. Некоторые, не выдержав напряжения, падали на землю и засыпали. А времени для передышки не было. На восточном берегу наших частей не оказалось. Надо было оторваться от противника. Было принято решение – не останавливаясь, продолжать движение до встречи с нашими войсками.»

 

Из оперативных сводок штарма–43:

 

20 октября. 21–00 …312 стрелковая дивизия имеет в своем составе один полк численностью не более 1800 человек, который с боем отходит на Тарутино… (Оперсводки штарма–43. ЦАМО РФ. Фонд 398. Опись 9308. Дело 19. Лист 198)

 

 

Трагично в те дни складывалось положение на Варшавском шоссе. Об этом в послевоенной истории сказано мало. И самыми беспристрастными свидетельствами событий поздней осени сорок первого остаются документы – боевые донесения.

Которые также не нуждаются в комментариях.

 

21 октября 1941г. К 11–00. Генеральный штаб РККА, штаб Западного фронта.

Генералу армии Жукову.

Идет бой в лесу восточнее Воробьи. Для наведения порядка расстреляно перед строем 20 человек. В одном случае пришлось применить массовый расстрел 10 человек. Противник ведет сильный огонь по району Бухаловка.

Командующий 43 армии Голубев.

 

21 октября 1941 г.

Военному Совету 43 армии.

В связи с неоднократным бегством с поля боя 17 и 53 дивизий приказываю: В целях борьбы с дезертирством выделить к утру 22.10. отряд заграждения, отобрав в него надежных бойцов воздушно–десантного корпуса. (Имеется в ввиду 5–й ВДК – Г.Ч.)

Заставить 17 и 53 стрелковые дивизии упорно драться, и в случае бегства выделенному отряду заграждения расстреливать на месте всех, бросающих поле боя. О сформировании отряда донести.

Жуков, Булганин.

 

22 октября 1941 г.

… Разведкой установлено, что противник невыясненными силами пехоты с 5 танками с исходом дня 21.10.41 занял Тарутино, его автоматчики просочились в лес северо–восточнее Тарутино…

(Оперсводки штарма–43. ЦАМО РФ. Фонд 398. Опись 9308. Дело 73. Лист 271.)

 

22 октября 1941 г.

Голубеву.

1) Отходить с занимаемого рубежа до 23.10. еще раз категорически запрещаю.

2) На 17 дивизию немедленно послать Селезнева, командира 17 стрелковой дивизии немедленно арестовать и перед строем расстрелять.

17, 53 стрелковые дивизии заставить вернуть утром 22.10. Тарутино, во что бы то ни стало, включительно до самопожертвования…

Жуков, Булганин.

Передано в 4.45 22.10.41 лично Голубеву.

 

23 октября 1941г. 8–45.

Генералу армии Жукову.

Докладываю положение фронта армии.

Первое. В направлении на Воробьи к исходу 22 октября противнику не отдали ни одного метра. Сбили четыре самолета противника. Взяли в плен оберфельдфебеля, который показывает о наличии на этом направлении трех дивизий, из них одна – танковая. Каменка, включительно, и на запад находится под непрерывным огнем тяжелой артиллерии, минометов и авиации. Наша истребительная авиация на поле боя – редкий гость. Положение войск на этом направлении прежнее. 24–я танковая бригада – в засадах на участке Каменка–Кресты. Противник сосредотачивается для наступления.

Второе. Плохо на Тарутинском направлении. Наступление на Тарутино предпринятое 53 и 17 стрелковыми дивизиями сорвалось. Пехота этих дивизий разбежалась под натиском пехоты не свыше батальона и нескольких танков. Попытки члена Военного совета армии А.Д.Серюкова задержать бегущих под угрозой оружия успеха не имели. Бригадный комиссар Серюков ранен и эвакуирован. Причем, ранен неизвестно кем.

Противник занял Корсаково. Акимов отдельными группами занимает село Чернишня.

Считаю, что 17 и 53 стрелковые дивизии деморализованы, а виновных в деморализации следует предать суду. Задержать противника нельзя. Прошу ввести на Тарутинское направление свежую стрелковую дивизию. Кресты обстреливаются артиллерией из Тарутино.

Командарм–43 Голубев.

 

Ответ на столь тревожное донесение лаконичен до безысходности:

 

Командарму–43 т. Голубеву

Новых дивизий для выдвижения в район Тарутино у фронта нет.

Начальник штаба генерал–лейтенант Соколовский.

 

Дополняют эту трагическую картину воспоминания командира 312–й стрелковой дивизии. Вот, что осталось в памяти у Александра Федоровича Наумова через много лет:

«…В этот день 34 пехотная дивизия немцев с танками ворвалась в Тарутино и при содействии авиации закрепила его за собой. Я как сейчас вижу этот бой за село Тарутино, которое оборонялось подразделениями 17 и 53 стрелковых дивизий. Примерно с 16–00 22 октября противник стал усиленно обстреливать позиции дивизий. Затем в небе появились 23 бомбардировщика, которые непрерывно бомбили и обстреливали расположения наших войск. Загорелись дома, сараи, стога сена и соломы. Все было в огне. Из–за дыма нельзя было видеть, что делается в селе. Советские подразделения стали поспешно отходить в направлении близлежащего леса. За ними шли танки и пехота фашистов, которая вела неистовый огонь из автоматов. Фашисты шли в полный рост, уперев автоматы в живот, и непрерывно вели из них огонь…

(«На Варшавском шоссе». Изд. «Казахстан». Алма–Ата. 1968 г. Стр. 42.)

 

3. По закону военного времени

 

После соединения 17–й стрелковой дивизии с войсками армии, ее командиром стал генерал–майор Д.М.Селезнев. А вместо комиссара дивизии, бригадного комиссара С.И.Яковлева, был назначен батальонный комиссар Кудря. Какая участь была уготована прежнему комдиву –17, по закону военного времени, предположить не трудно. Немного света на его судьбу пролил один из документов, оказавшийся среди боевых донесений и оперативных сводок Западного фронта:

 

Генералу армии Жукову

31 октября 1941г. 23–40

… Докладываю о преступном факте. Сегодня установил, что бывший командир 17 стрелковой дивизии Козлов не был расстрелян на месте перед строем, а бежал. Обстоятельства дела таковы. Получив ваш приказ арестовать и расстрелять командира 17 стрелковой дивизии перед строем, я поручил выполнить это выезжающим в дивизию члену Военного совета Серюкову и генерал–лейтенанту Акимову. По непонятным причинам они этого не сделали, а направили командира дивизии ко мне. Я под конвоем, организованным начальником особого отдела, отправил его обратно с категорическим указанием, что приказ командующего фронтом должен быть выполнен. Мне доложили, что он расстрелян, а сегодня я узнал, что он не расстрелян, а бежал от конвоя. Назначено следствие.

Командующий 43–й армией Голубев

(ЦАМО РФ. Фонд 398. Опись 9308. Дело 13. Лист 31.)

 

Обратите внимание, читатель, на маленькую деталь: приказ о расстреле комдива–17 был отдан на рассвете 22 октября. А через сутки 23 октября в 8–45 командарм–43 вместе с итогами дня докладывает о ранении и эвакуации ЧВС Серюкова, которому он якобы поручил расстрелять П.С.Козлова. В первой половине этого же дня тяжело ранен и эвакуирован и генерал–лейтенант Акимов. Словом, обоих действующих лиц, спустя неделю, в момент отписки командарма командующему фронтом нет. И его ссылка задним числом на раненных подчиненных звучит весьма неубедительно. Скорее всего, расстреливать опального комдива в такой суете было некому, да и некогда.

 

По сведениям картотеки безвозвратных потерь Центрального архива МО РФ, командир 17 стрелковой дивизии полковник Петр Сергеевич Козлов пропал без вести на фронте осенью 1941 года. Последний запрос в архив о его судьбе в 1983 году делала супруга. Ничего нового, как и следовало ожидать, ей не сообщили. В 2006 году, в канун 65–летия Московской битвы, главной военной прокуратурой Российской Федерации бывший командир 17–й стрелковой дивизии полковник П.С.Козлов посмертно реабилитирован.

На языке Фемиды это звучит примерно так: в его действиях военная прокуратура страны не усмотрела состава преступления.

 

И на том можно смело ставить точку, читатель. Если бы не одно странное противоречие. Официально признав невиновным полковника Козлова, мы… бросили тень на светлый образ национального героя России маршала Г.К. Жукова. Человека, которому законно принадлежат лавры не только спасителя Москвы, но и спасителя Отечества. Таким образом, складывается необъективное представление о личности знаменитого полководца. О его якобы излишней жестокости, проявленной по отношению к подчиненным во время защиты столицы. Дескать, стрелял людей тиран Жуков налево и направо. Тем и снискал себе славу. А мы, по привычке будем считать, что победителей не судят? Простим командующего фронтом за то, что не сумел сдержать своих эмоций в дни, когда полковник Козлов приказал сдать врагу малую родину своего прямого начальника – деревню Стрелковку?

 

Самый великий и непогрешимый судья – время. Только ему подвластно расставить последние точки в истории Великой Отечественной. А нам, даже вместе с главной военной прокуратурой, не дано права судить Георгия Константиновича. Ведь судьба П.С.Козлова до сих пор – белое пятно в истории. Хотя называть в этом случае даже пятно белым – язык не поворачивается.

 

Дабы остаться честным перед памятью людей защищавших Родину, и перед Вами, читатель, позвольте мне высказать собственное мнение. Как вы уже поняли, оснований отдать приказ о расстреле командира дивизии, самовольно приказавшего подчиненным отступить перед врагом, у генерала армии Жукова в этих условиях было БОЛЕЕ ЧЕМ ДОСТАТОЧНО. Ибо тот вопреки приказу сдал врагу ключевой рубеж обороны. Подчеркну - не просто не сумел удержать, а сознательно сдал. И говорить о том, что генерал армии Жуков, отдавая приказ о расстреле комдива–17, руководствовался личными мотивами, по меньшей мере, безосновательно.

Ну, а в виде косвенного доказательства правоты Жукова, давайте попробуем отследить дальнейший путь полковника Козлова. Обстоятельства его исчезновения и судьба, скорее всего, и поныне где–то спрятаны в документах НКВД. Которые и сегодня широкой огласке не подлежат. Даже в силу такого юридического понятия, как срок давности. Но, говорят, нет ничего тайного, что со временем не становится явным. И в качестве примера этому возьмем выдержку из документов, захваченных у противника:

 

Штаб группы армий «Центр» 24.10.41. 18.15.

…Вечернее донесение разведотдела штаба 4–й армии:

…Взят в плен командир 17–й стрелковой дивизии

(ЦАМО РФ. Фонд 500. Опись 12462. Дело 637. Лист 163.)

 

Безусловно, сам факт пленения врагом, после приказа о расстреле перед строем, тоже пока не обнаруживает состава воинского преступления. Однако, есть еще одно весьма немаловажное обстоятельство, прокуратурой перед очередным победным юбилеем, видимо, не проверенное:

бывший полковник РККА П.С.Козлов (под кличкой Быков) до июня 1942–го был… преподавателем Варшавской разведшколы абвера, а потом стал старшим преподавателем Полтавской разведшколы Абвера.

Как это называть, читатель, может быть, иронией судьбы? Или все же предательством Родины? Вот уж, поистине, называть вещи своими именами в нашей стране легче на заборе!

 

 

 

Статьи о 17-й стрелковой дивизии

Форум о 17-й стрелковой дивизии