Ещё раз о судьбах солдатских
О «белых пятнах» в истории Московской битвы, связанных с боями 43-й армии в октябре 1941 года на реке Наре, наша газета рассказывала неоднократно. Речь шла о трагических обстоятельствах в судьбах генерал-лейтенанта С.Д. Акимова, полковников П.С. Козлова, Н.П. Краснорецкого и бригадного комиссара С.И. Яковлева. О результатах своих исследований в газете «Чеховский вестник» от 19.06.07, 17.07.07, 13.11.07 и 04.03.08 рассказывал историк и журналист Валерий Степанов. В настоящее время автор продолжает работу в Центральном архиве Министерства обороны (ЦАМО РФ) и других архивах. Сегодня он делится с читателями своими размышлениями и результатами новых исследований.
С.Д. Акимов
Н.П. Краснорецкий
А.Ф. Наумов
Пожалуй, пик самых тяжёлых и трагических событий в боях осени 1941 года в полосе обороны 43-й армии на рубеже реки Нары пришёлся на 22 и 23 октября. В эти дни погиб командир 53-й стрелковой дивизии (сд) полковник Николай Павлович Краснорецкий. Командир 17-й стрелковой дивизии народного ополчения Москворецкого района Москвы полковник Пётр Сергеевич Козлов и комиссар этой дивизии, бригадный комиссар Сергей Иванович Яковлев были арестованы. Генерал-лейтенант Степан Дмитриевич Акимов, командовавший группой войск левого крыла армии, был тяжело ранен и отправлен в тыл. А командир 312-й сд полковник Александр Фёдорович Наумов на основании шифротелеграммы командующего Западным фронтом Г. К. Жукова за № 6171 от 23. 10. 41 г. был назначен командиром сводной 312 сд, которую ему было приказано формировать в ходе боёв из остатков 312, 53 и 17 сд.
Все эти события произошли практически единовременно в районе деревни Корсаково, расположенной на Старой Калужской дороге — старинном тракте, который многие годы соединял юго-западные районы России со столицей. Поразительно, но именно так распорядилась сама история.
В 2005 году произошла полная посмертная реабилитация командира 17 сд полковника П.С. Козлова и военкома этой дивизии бригадного комиссара С. И. Яковлева. Считалось, что в 20-х числах октября 1941 года они были расстреляны, и в отношении них был совершён произвол. Актом реабилитации восстанавливалась историческая справедливость, а офицерам возвращались их добрые имена. Но, как показали дальнейшие исследования, в действительности дело обстояло совсем по-иному.
Здесь, чтобы напомнить читателям уже описанные ранее события и избежать разночтений, необходимо ещё раз привести выдержку из документа — докладной командующего 43-й армией генерал-майора К.Д. Голубева командующему Западным фронтом генералу армии Г.К. Жукову, который был опубликован в газете «Чеховский вестник» от 17 июля 2007 года.
«Генералу Армии Жукову. 31.10.41. 23.40.
...Докладываю о преступном факте. Сегодня на месте установил, что бывший командир 17 стрелковой дивизии Козлов не был расстрелян перед строем, а бежал. Обстоятельства дела таковы. Получив Ваш приказ арестовать и расстрелять командира 17 сд перед строем, я поручил это выполнить выезжавшим в дивизию Члену Военного Совета Серюкову и генерал-лейтенанту Акимову. По непонятным причинам они этого не сделали и направили командира дивизии ко мне. (Выделено В. С.).
Я под конвоем, организованным начальником Особого отдела армии, отправил его обратно с категорическим указанием, что приказ Командарма должен быть выполнен. Мне доложили, что он был расстрелян, а сегодня я узнал, что не расстрелян, а бежал от конвоя. Назначаю следствие.
Голубев.
31.10.41. 23.40».
Обратим особое внимание на тот факт, что П.С. Козлов, как следует из приведённого выше документа, не был расстрелян, а также и на то обстоятельство, что произошло это по воле генерала С.Д. Акимова. Почему?
Сегодня о судьбе П.С. Козлова известно крайне мало в связи с тем, что многие документы на него в ЦАМО РФ отсутствуют. Но из писем его жены, опубликованных в книге А. С. Вишнякова «Стремиловский рубеж», известно, что «Пётр Сергеевич Козлов, 1905 года рождения, родом из Климовического района Белорусской ССР, служил в Красной Армии с 1926 года, член ВКП (б) с 1928 года, участвовал в войне с белофиннами, где получил орден Красного Знамени. Перед Великой Отечественной войной учился в Москве, в Военной академии им. М. В. Фрунзе, был инструктором парашютного спорта, в короткий срок овладел немецким языком (разговорная речь). Звание полковника присвоено в 1940 году».
Пойдём дальше. В учётной карточке члена ВКП (б) Степана Дмитриевича Акимова, хранящейся ныне в фондах Российского государственного архива социально-политической истории (РГАСПИ) значится: «За образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с финской белогвардейщиной и проявленную при этом доблесть и мужество 7 апреля 1940 года награждён орденом Ленина». Но, самое интересное, что этим же числом был награждён орденом Красного Знамени и П. С. Козлов!
Сегодня исследования по судьбам П. С. Козлова и С. Д. Акимова продолжаются, и уже есть некоторые основания считать, что эти два офицера были знакомы друг с другом по финской войне. Но здесь возникает ещё один вопрос: а мог ли генерал Акимов расстрелять своего боевого товарища? Теперь понятно всем, что воинское братство либо существует, либо о нём и говорить не надо!
Размышляя о дальнейшей судьбе П. С. Козлова, оказавшегося в немецком плену, вполне допустимо задаться следующим вопросом: а не было ли его пленение прикрытием операции по внедрению во вражеский тыл? Об этом же косвенно может свидетельствовать хорошее знание Козловым немецкого языка, профессиональное владение парашютом и, вероятно, другими навыками разведывательно-диверсионной деятельности. Но пока это всего лишь предположения, правда, не лишённые определённых оснований, и они требуют дальнейших исследований в военных архивах России и Германии.
О гибели командира 53 сд полковника Н. П. Краснорецкого было известно давно. Но долгое время оставался не выясненным до конца вопрос о месте его захоронения. Существовали различные версии. В конце 2007 года вышла книга руководителя Подольского военно-патриотического объединения «Память» Игоря Красильникова «Сорок третья армия в 1941 году», в которой автор утверждает, что Н. П. Краснорецкий был похоронен на Новодевичьем кладбище в Москве. Однако изучение списка имеющихся могил данного кладбища и имён захороненных в них, не подтвердило данный вывод автора книги и не прояснило окончательно вопрос об истинном месте захоронения этого командира. Сомнения остались, что заставило вновь обратиться к анализу имеющихся в архиве отряда «Поиск» документов. И вот что рассказал по этому поводу бывший начальник штаба отряда «Поиск» НИЦЭВТ Сергей Шубников, ещё раз детально проанализировавший имеющиеся ныне материалы и свидетельства.
1983 г., д. Мельхово. Сергей Шубников – справа.
1983 г., д. Мельхово. Сергей Шубников – справа.
Рассказывает Сергей Шубников. После открытия обелиска в Леонове, весь сезон 1983 года наши поисковые группы работали на Нарском рубеже. Работы велись на широком фронте — от Кармашовки, Бегичева до Варшавского шоссе. Мы обследовали территории, где во время войны были броды и переправы через Нару у деревень Мельхово, Марфино, Орехово, по которым остатки наших частей под обстрелом противника переходили на её восточный берег. Особое внимание уделялось местам на Старой Калужской дороге и вблизи неё — от Тарутина до деревень Ильино, Климовка, Тетеринки и Дмитровка, где в 20-х числах октября 1941 года также шли ожесточенные бои.
К тому времени мы уже имели достаточно материалов и свидетельств о событиях 1941 года, которые удалось получить от ветеранских организаций 17 и 53 сд и из музеев Стремиловской и Роговской школ. Более того, мы поддерживали самые тесные контакты и дружеские отношения с генерал-майором в отставке А. Ф. Наумовым, непосредственным участником и одним из организаторов обороны на Нарском рубеже, который активно подключился к поиску. Это не могло не сказаться на результатах работы: за сезон 1983 года в ранее не известных захоронениях были обнаружены останки 67 воинов.
Мы знали, что во время октябрьских боёв за Тарутино в деревне Корсаково находились штабы 17 и 53 сд. Но оставался открытым вопрос о захоронении полковника Краснорецкого. С одной стороны, генерал Наумов свидетельствовал о его гибели 22 октября 1941 года в районе деревни Корсаково. С другой, мы имели воспоминания местного жителя деревни Гремячево Виктора Алексеевича Голубева. Он рассказывал, что, будучи мальчишкой, однажды оказался свидетелем боя и гибели у Корсаковской школы старшего офицера, носившего чёрную кожаную куртку с четырьмя «шпалами» в петлицах. По словам В. А. Голубева, это был «большой начальник Красной Армии», с тёмной шевелюрой, широкоплечий, статный, высокий и физически сильный. Он оказал отчаянное сопротивление немцам, которые пытались взять его в плен, и был застрелен выстрелом в голову. Для устрашения местных жителей немцы не давали хоронить погибшего, и его труп ещё длительное время лежал в канаве напротив здания школы. Этот факт подтверждали и другие жители деревень Корсаково, Макарово и Глядово.
По словам очевидцев и участников событий, захоронения погибших делались весной 1942 года. За Корсаковской школой (метров 200—250 на север) было несколько больших авиационных воронок. В них и захоронили погибших в боях октября 1941 года, которых оказалось в окрестностях школы несколько десятков человек. В. А. Голубев утверждал, что могила офицера в кожаной куртке была организована отдельно от братских захоронений погибших, но находилась в том же квадрате. Он также подчёркивал, что после войны, в 1950-х годах, останки захороненных там были перенесены в Тарутино. Несмотря на тщательное обследование местности, наши группы в тех местах тогда ничего не нашли.
Вполне естественными в то время являлись наши предположения о том, что погибшим из числа старших офицеров вполне мог быть как полковник Н. П. Краснорецкий, так и бригадный комиссар С. И. Яковлев, о судьбе которого также имелись противоречивые сведения. Однако уже в наше время версия о гибели комдива-53 именно в том месте отошла на второй план в связи с появлением фотографии Николая Павловича Краснорецкого из фондов РГАСПИ. Хотя до конца мы от неё не отказались и по сей день, потому что до сих пор остаётся не установленным, кто из офицеров 17 или 53 сд погиб в октябре 1941 года в бою у Корсаковской школы.
Фрагмент учётно-послужной карты С.И. Яковлева.
Фрагмент учётно-послужной карты С.И. Яковлева.
Если фото Н. П. Краснорецкого через многие годы всё-таки удалось найти, то снимка С. И. Яковлева пока нет. Но зато недавно «из небытия явился» уникальный документ — учётно-послужная карта (УПК) этого офицера, который окончательно прояснил его судьбу. Этот документ ныне впервые представляется автором читателям газеты. Оказалось, что и Сергей Иванович Яковлев так же, как и Пётр Сергеевич Козлов, не был расстрелян. Он был разжалован, лишён наград, понижен в должности, направлен на Ленинградский фронт и назначен старшим инструктором политотдела 46 сд 52-й армии. Это подтверждается ныне и другими документами из фондов ЦАМО РФ.
Не будем вспоминать о том, кто из исследователей, когда и что говорил или писал относительно изложенных выше фактов. При размышлениях над ними часто вспоминается старинная русская пословица, о том, что прежде чем отрезать, надо всегда и непременно раз семь отмерить. А применительно к установлению непростых судеб людей военного времени — особенно. Ныне, через многие годы, только подлинные архивные документы призваны помочь нам в установлении исторической истины.
А опубликованные сегодня материалы могут служить наглядным примером того, что изучение истории войны — дело непростое, и оно ещё ждёт своих объективных исследователей с использованием рассекречивающихся ныне документов.
Ссылки по теме:
