Оборона главной базы Черноморского Флота – Севастополя

 

 

Октябрь 1941 – июль 1942 года

 

 

Время берет свое, мирная жизнь неузнаваемо преобразила город. На истерзанной севастопольской земле выросли современные жилые микрорайоны и дачные кооперативы. Почти ничего не напоминает нам сегодня о тех страшных днях, когда 90% города-крепости лежало в руинах, а каждый квадратный метр земли был усеян смертоносным металлом и пропитан человеческой кровью. 250-дневная оборона Севастополя, продолжавшаяся с 30 октября 1941 г. по 4 июля 1942 г., стала одной из наиболее ярких страниц истории Второй мировой войны, обогатила советскую военную историю незабываемыми подвигами личного состава кораблей, авиации, береговых частей Черноморского флота и войск Приморской армии, внесла крупный вклад в развитие военно-морского искусства.

 

 

К началу Великой Отечественной войны Севастополь был подготовлен к отражению нападения противника с моря и с воздуха. Береговая оборона главной базы располагала развитой системой береговых батарей с орудиями калибром от 305 до 45 мм. Противовоздушная оборона Севастополя осуществлялась истребительной авиацией, 61-м зенитным артиллерийским полком и зенитно-пулеметным батальоном. Сухопутного оборонительного рубежа перед Севастополем к началу войны не было, хотя приказом Народного комиссара ВМФ от 16 декабря 1940 г. предусматривалось проведение спешных мероприятий по созданию сухопутной и противодесантной обороны Севастополя.

 

Севастополь в числе первых городов СССР 22 июня 1941 г. в 3 часа 15 минут подвергся налету фашистской авиации. Первой нанесла удар по фашистским самолетам зенитно-артиллерийская батарея Черноморского флота N 74, которой командовал лейтенант И.Г.Козовник. Вслед за ней открыли огонь 76, 80, 78 и 75-я батареи и успешно отразили первый налет фашистов.

 

 

После проведенных Черноморским флотом и Киевским Особым военным округом в марте 1941 г. больших учений, которые выявили серьезные недостатки в обороне Севастополя с суши, Военный совет флота вынес специальное решение о строительстве оборонительного рубежа. Однако до 22 июня 1941 г. был определен лишь рубеж обороны базы в 5-8 км от города. Строительство сухопутных рубежей обороны вокруг Севастополя началось по решению Военного совета Черноморского флота лишь 4 июля. В середине августа для обороны Крыма была развернута 51-я отдельная армия, состоявшая из четырех стрелковых и двух кавалерийских дивизий.

 

ИЗ «ЗАПИСОК УЧАСТНИКА ОБОРОНЫ СЕВАСТОПОЛЯ» КАПИТАНА 1 РАНГА А. К. ЕВСЕЕВА

Глава1.

Начало войны

 

<...>Закончились большие маневры Черноморского флота под руководством адмирала Ивана Степановича Исакова. Все силы флота: корабли, береговая оборона Черноморского побережья и морская авиация в течении нескольких дней участвовали в выполнении сложнейшей, совместно с частями Красной Армии, десантной операции. 21 июня 1941 г. большинство кораблей Черноморского флота в полной боевой готовности, присущей таким ответственным моментам боевой подготовки, как маневры, собрались в обширных бухтах главной базы Севастополя. Крупные корабли встали на якорь в Северной бухте, остальные пришвартовались к стенкам на заранее предназначенных местах. Наступил чудный крымский вечер. Началось увольнение личного состава на берег. Жизнь в Севастополе шла своим обычным порядком. Блестели ярко освещенные улицы и бульвары. Залитые огнем белые дома, театры и клубы манили к себе уволившихся в город моряков на отдых. Толпы моряков и горожан, одетых в белое, заполнили улицы и сады. Всем известный Приморский бульвар был, как и всегда, запружен гуляющими. Играла музыка. Веселые шутки и смех раздавались в этот предпраздничный вечер повсюду.

 

Высший и старший начсостав флота — участники маневров — были приглашены командованием флота на банкет по случаю успешного окончания маневров. Однако служба всех военно-морских организаций на Черном море шла своим чередом.

Дежурная и вахтенная служба неслась как и обычно, и каждый моряк, выполнявший ее, был на своем посту и нес свои, установленные организацией обязанности. Работы у оперативного дежурного по штабу флота было в эту ночь мало. И не удивительно — флот почти весь в базах, самолеты на своих аэродромах. Тихо и спокойно в помещении оперативного дежурства.

 

Вдруг эту тишину нарушил резкий телефонный звонок. Оперативный дежурный потянулся к телефонной трубке, и лицо его приняло сразу озабоченное выражение.

 

«Слышен шум моторов самолетов»,— получает он одно донесение. «Самолеты идут курсом на Севастополь». «Самолеты в воздухе над Севастополем»,— продолжал получать он донесения, следовавшие одно за другим.

 

Быстро полетели доклады оперативного дежурного командованию штаба флота. Ночь прорезали прожекторы, делая поиск самолетов, а севастопольские зенитные батареи, открыв огонь, первыми вступили в бой с неизвестными самолетами.

Штаб флота объявил гарнизонную тревогу, и бывший на берегу личный состав быстро стал следовать на корабли и в части, где уже устанавливалась оперативная готовность к боевым действиям.

 

«Однако что же это за самолеты?» — спрашивали одни.

«Да это, наверное, Иван Степанович решил проверить готовность противовоздушной обороны Севастополя, и эти самолеты наши»,— отвечали другие.

«Нет, позвольте, ведь наши зенитки бьют боевыми снарядами, и совсем непохоже, чтобы это были наши самолеты, и стрельба совершенно не похожа на учебную»,— говорили третьи.

 

Так разговаривала группа флотских командиров, наблюдая налет самолетов. Зенитные батареи продолжали посылать десятки снарядов по самолетам, попавшим в лучи прожекторов. Вдруг раздались оглушительные взрывы в районе Приморского бульвара. Появились первые жертвы и первые разрушения домов Севастополя <...> Сомнений уже ни у кого не было. Самолеты над Севастополем были самолетами противника.

 

«Так, значит, началась война?»

«Но с кем?»

 

Такие вопросы задавали друг другу, и ответы на них все же не могли удовлетворить задававших эти вопросы. И только рано утром, после речи Молотова по радио, переданной всей стране, всем окончательно стало ясно о внезапном нападении германских вооруженных сил, совместно с Румынией и Финляндией, по всему фронту громадной западной границы Советского Союза. Севастополь первым вместе с Одессой, Киевом и Каменец-Подольском встретил удар германской авиации.<...>

 

В результате ожесточенных боев немецко-фашистским войскам удалось прорвать нашу оборону, занять Перекоп и преодолеть Татарский вал. 18 октября противник возобновил наступление.

 

25 октября 1941 года немецкие войска (под командованием генерала фон Манштейна) прорвали оборону советских войск на Ишуньских позициях и ворвались в Крым. Для занятия всего полуострова предназначалось 7 немецких пехотных дивизий и 2 румынские бригады.

 

 

Основная часть советских войск (7 стрелковых и 1 кавалерийская дивизии, под командованием генерал-лейтенанта Батова) стала стремительно отступать в сторону Керчи, безуспешно преследуемая немецкими 3 пехотными дивизиями. Эти советские войска в середине ноября 1941 переправились через Керченский пролив на Кубань.

 

Меньшая часть советских войск (4 стрелковые и 3 кавалерийские дивизии, под командованием генерал-майора И.Е.Петрова) уходила на Севастополь, но не по прямой, а сначала на юго-восток, через Крымские горы на Алушту, а затем по прибрежной дороге через Ялту на запад. Эту группу Петрова (неофициально называемую Приморской армией) преследовали немецкие 2 пехотные дивизии.

 

 

Ещё 2 немецкие пехотные дивизии и румынский подвижный отряд полковника Корне (2 кавалерийских полка и артиллерийский полк) двигались напрямую на Севастополь (генерал Петров повёл свои войска через Крымские горы, чтобы не встречаться с ними).

 

После прорыва немецко-фашистскими войсками Ишуньских позиций угроза захвата Севастополя с суши стала совершенно реальной.

 

Как уже отмечалось, 4 июля 1941 г. началось оборудование основного и тылового рубежей обороны Севастополя с суши. Основной рубеж проходил в 5-10 км от города, тыловой - в 2-3 км. Первый из них имел протяженность 35 км и глубину порядка 200-300 м; протяженность второго составляла 19 км. В сентябре началось строительство передового оборонительного рубежа в 12-15 км от города протяженностью около 50 км и глубиной 1,5-2 км. Затем в октябре было принято решение о создании нового передового оборонительного рубежа, выдвинутого от Севастополя на 25-30 км, но строительство его осуществить не удалось.

 

 

ИЗ «ЗАПИСОК УЧАСТНИКА ОБОРОНЫ СЕВАСТОПОЛЯ» КАПИТАНА 1 РАНГА А. К. ЕВСЕЕВА

Глава 2

Организация обороны

 

<...> Обстановка в конце июня и в июле 1941 года на всем протяжении сухопутного фронта складывалась таким образом, что создавалась угроза Севастополю с трех направлений:

во-первых, со стороны моря, путем высадки десанта на побережье вблизи базы, что, однако, было маловероятно, ввиду слабости флота и незначительного торгового тоннажа у противника;

во-вторых, с воздуха, путем высадки парашютного десанта противника, что было более вероятным, и, в-третьих, путем наступления германских сухопутных сил на Крымский полуостров с целью захвата Крыма и самого Севастополя, что считалось самым вероятным и главным мероприятием противника.

Для отражения десантов противника с моря и воздуха Севастополь был вполне подготовлен. Наличие кораблей флота, морской авиации и большого гарнизона в самом Севастополе <...>, а если учесть еще и 51 армию, дислоцированную в Крыму (штаб армии в Симферополе), то борьба с подобными десантами с целью их уничтожения представляла бы собой для командования Черноморского флота весьма легкую задачу. Что же касается обороны Севастополя от продвигающихся крупных группировок германских соединений, то это представляло собой весьма сложную задачу. И самой главной трудностью явилось то обстоятельство, что Севастополь с суши не был защищен, т. е. не имел абсолютно никаких сухопутных полевых укреплений.

Севастополь, как главная база флота, был сильно защищен только с моря и только от морского противника. Большинство береговых артиллерийских батарей севастопольской береговой обороны могли вести огонь только в сторону моря, а не в сторону суши, а кроме того, отсутствие системы укреплений и укрытий, присущих ведению сухопутных операций, чрезвычайно усложняло и, пожалуй, почти совсем исключало ведение сколь-либо успешных боевых действий против армии противника, имевшей преимущество в техническом оснащении.

 

<...> [С началом войны] Севастополь, как город, почти ничем не изменился, если не считать, что заметно меньше было детей, которых заботливо везли родители за город, опасаясь бомбежки города, а также то, что все дома изменили свой прежний вид, путем окраски их в различные цвета, в целях маскировки. Некоторые дома были даже облиты чернилами, и было ясно, что вряд ли такая маскировка могла бы принести какую-нибудь пользу. Военных на улицах было мало. Личный состав флота согласно приказу, ходил в черном обмундировании. Не разрешалось носить даже летние фуражки с белым чехлом, а рядовой и младший начальствующий состав воротнички форменной рубахи обычно выпускал на фланелевую. Очевидно, это мероприятие было сделано в целях маскировки. Однако если это и имело некоторую целесообразность и необходимость для личного состава береговой обороны, то для моряков плавающего флота надобности в этом, по-видимому, не было. <...>

 

29 октября 1941 г. в Севастополе было введено осадное положение. 30 октября первый удар по моторизованной колонне 11-й немецкой армии генерала Манштейна нанесла 54-я береговая батарея Черноморского флота под командованием лейтенанта И.И.Заики, расположенная между Евпаторией и Севастополем. Артиллеристы три дня вели непрерывные ожесточенные бои с наседавшими фашистами. Почти одновременно с артиллеристами в бой вступили части морской пехоты, сформированные из курсантов военно-морского училища и матросов боевых кораблей и береговых частей флота, при поддержке береговых и зенитно-артиллерийских батарей. Так началась 250-дневная оборона Севастополя.

 

 

Черноморский флот выделил для усиления огневой системы сухопутных оборонительных рубежей некоторое количество морских орудий калибром от 130 до 45 мм, не считая 30 орудий калибром 152-102 мм, ранее установленных на временных основаниях на перекопских и чонгарских позициях.

 

 

Значительную роль в обороне Севастополя сыграли 30-я и 35-я башенные береговые батареи, ставшие основой артиллерийской мощи защитников города и громившие противника до последнего снаряда.

 

Господство над окружающей местностью обеспечивало бронебашням, проворачивающимся на 360 градусов, круговой обстрел. Предельная дальность стрельбы – 42 км. Обе батареи изначально строились как береговые, то есть были предназначены для борьбы с кораблями противника. Но когда в октябре 1941 года немецкие войска ворвались в Крым, береговые батареи, предназначенные для защиты Севастополя с моря, стали главным калибром обороны города с суши.

 

 

Одним из результатов анализа обороны крепости Порт-Артур во время русско-японской войны 1905 года стало решение построить на господствующих высотах флангов Севастопольского оборонительного района две самые мощные на Черном море береговые батареи: №30 – в районе деревни Любимовка, в устье реки Бельбек, №35 – в районе мыса Херсонес. Каждая батарея обладала 4-мя орудиями калибра 305 мм, установленными в двух вращающихся бронебашнях (у батареи №30 – один орудийный блок на две бронебашни, а у батареи №35 – два орудийных блока по одной бронебашне в каждом). Объем бетонных работ на каждой из батарей приблизительно равнялся объему работ при строительстве Днепрогэса.

 

О значении 30-й батареи говорит тот факт, что один из главных ударов своего декабрьского наступления немцы вели в районе реки Бельбек и Маккензиевых гор именно с целью уничтожения 30-й батареи. Во время наступления к командному пункту батареи, на расстоянии 300 метров подошли около 12 танков противника. Батарея открыла огонь прямой наводкой по немецким танкам. У немецкого командования 30-я батарея получила название форт «Максим Горький I» (под вторым номером шла батарея №35). Именно боевыми качествами форта командующий немецкой армией, штурмовавшей Севастополь, Эрих Манштейн оправдывал перед фюрером неудачи при штурме Севастополя.

 

 

Гарнизон Севастополя к концу октября состоял из 2-го и 3-го полков морской пехоты, батальона моряков Учебного отряда, двух батальонов курсантов Черноморского высшего военно-морского училища и Севастопольского училища береговой обороны и батальона моряков Дунайской флотилии. 30 октября в Севастополь из Новороссийска на кораблях была доставлена 8-я бригада морской пехоты.

 

Противник, подошедший 31 октября к передовому оборонительному рубежу, в течение 3-9 ноября безуспешно пытался овладеть Севастополем с ходу. Ему удалось лишь несколько продвинуться в направлении Черкез-Кермена и Дуванкоя. К этому времени основные силы Приморской армии с боями вышли к городу, и благодаря этому силы его сухопутной обороны увеличились.

 

 

В Севастополе к ноябрю 1941 находилось около 20 тысяч советских войск – морская пехота, тыловые части, курсанты военных училищ, береговая артиллерия, бронепоезд, подразделения ПВО, 80 боевых самолётов. С 5 ноября 1941 начались стычки между частями советской морской пехоты и немецкими передовыми подразделениями на подступах к Севастополю (в 15-20 км от города).

 

4 ноября для объединения всех сил Главной базы Черноморского флота был создан Севастопольский оборонительный район (СОР). 7 ноября для оперативного руководства обороной Ставка Верховного Главнокомандования возложила руководство СОР на командующего Черноморским флотом вице-адмирала Ф.С. Октябрьского, его заместителей: по сухопутной обороне - командующего Приморской армией генерала И.В. Петрова, по береговой обороне - генерал-майора П.А. Моргунова, по военно-воздушным силам - генерал-майора авиации Н.А. Острякова, а после его гибели - генерал-майора авиации В.В. Ермаченкова. Общее руководство Главной базой Черноморского флота и ее обороной осуществлял Военный Совет Черноморского флота.

 

 

Для удобства управления войсками СОР был разделен на 4 сектора, возглавили которые опытные командиры дивизий - П.Г.Новиков, И.А.Ласкин, Т.К.Коломиец, В.Ф.Воробьев.

 

Выход немецко-фашистских войск к передовому оборонительному рубежу Севастополя, естественно, заставил пересмотреть вопрос о возможности дальнейшего базирования здесь основных сил флота. С приближением врага увеличивалась угроза ударов по ним не только немецкой авиацией, но и дальнобойной артиллерией. Поэтому в ночь на 31 октября основное ядро эскадры Черноморского флота перешло в базы Кавказского побережья. В Севастополе для артиллерийской поддержки сухопутных войск остались два крейсера и три эскадренных миноносца. Несколько позже эти корабли, усиленные еще одним крейсером и двумя эскадренными миноносцами, образовали постоянный отряд артиллерийской поддержки, сыгравший очень важную роль при обороне Севастополя.

 

 

Севастопольский оборонительный район был разделен на четыре сектора, каждый из которых располагал выделенными войсковыми соединениями и частями, а также приданными частями береговой артиллерии главной базы.

 

После провала попытки овладеть Севастополем с ходу немецко-фашистское командование осуществило три наступления на город: первое началось 11 ноября 1941 г., второе - 17 декабря 1941 г., третье - 7 июня 1942 г. К 9 ноября войска генерала Петрова собрались вокруг Севастополя. Численность советских войск в Севастопольском оборонительном районе (СОР) достигла 52 тысяч.

 

11-21 ноября 1941 немецкие-фашистские 4 пехотные дивизии,с частями усиления, около 150 танков и 300-350 самолетов, атаковали позиции советских войск на всём периметре обороны. Немцы смогли продвинуться на несколько километров на южном и восточном участках. Фронт стабилизировался примерно в 12 км от Севастополя.

 

 

21 ноября, незначительно продвинувшись в глубину обороны, преимущественно в четвертом и третьем секторах, войска противника в результате тяжелых потерь оказались вынужденными прекратить наступление, так и не достигнув своей цели.

Советские и немецкие войска занялись укреплением своих сил. По распоряжению Ставки ВГК в Севастополь была прислана стрелковая дивизия и 6 тысяч бойцов маршевого пополнения, а также несколько тысяч винтовок, пулемёты, боеприпасы. Сухопутные силы Севастопольского оборонительного района в декабре 1941 состояли из пяти стрелковых дивизий, двух бригад морской пехоты, двух отдельных стрелковых полков, отдельного танкового батальона.

 

 

На керченско-феодосийском направлении обстановка складывалась неблагоприятно, так как 51-й армии не удалось удержать Керченский полуостров, из-за чего положение Севастополя стало более сложным.

 

Фон Манштейн, завершив к 16 ноября захват Крыма (кроме Севастополя), оставил на Керченском полуострове лишь одну пехотную дивизию, и довёл число немецких дивизий вокруг Севастополя до шести. Румынские бригады были направлены на несение береговой обороны Крыма (на это выделялись и подразделения немецких дивизий, осадивших Севастополь).

 

Получив значительные подкрепления, противник 17 декабря, силами немецких 6 пехотных дивизий, противник начал новое наступление, намереваясь в течение четырех дней овладеть Севастополем. Однако и на этот раз он не достиг цели.

 

 

В ходе ожесточённых боёв двум немецким дивизиям удалось существенно продвинуться на северном участке.

 

С 6 ноября по 16 декабря 1941 г. авиация Черноморского флота произвела 1112 самолето-вылетов, в том числе около 300 на штурмовые действия и около 400 для нанесения бомбовых ударов. В период второго вражеского наступления на Севастополь авиация Черноморского флота произвела 1090 самолето-вылетов, из них около 500 для бомбоштурмовых ударов.

 

 

19 декабря командир Севастопольской военно-морской базы контр-адмирал

Жуков (врио командующего СОР) послал донесение верховному

главнокомандующему Сталину:

 

«Противник, сосредоточив крупные силы, … в течение трёх дней ведёт ожесточённые атаки с целью овладеть Севастополем. … Потери за два дня боя достигают 3000 ранеными, много потерь в начсоставе. Большие потери материальной части, орудий, пулемётов, миномётов. Большинство тяжёлых батарей береговой обороны подавлено. Войска почти по всему фронту отошли на второй рубеж. Резервы, пополнение израсходованы. Снарядов наиболее нужных калибров – 107-миллиметровых корпусных, 122-мм гаубичных, 82-мм мин нет. Остальной боезапас на исходе. На 20 декабря с целью усиления частей, действующих на фронте, вводятся в бои личный состав кораблей, береговых батарей, зенитной артиллерии, аэродромной службы и т.д. В случае продолжения атак противника в том же темпе гарнизон Севастополя продержится не более трёх дней. Крайне необходима поддержка одной сд, авиации, пополнение маршевыми ротами, срочная доставка боеприпасов нужных калибров.»

 

Однако вопреки прогнозу контр-адмирала Жукова, Севастопольский оборонительный район продержался более трёх дней. 21 декабря в Севастополь прибыла бригада морской пехоты и доставлены боеприпасы для артиллерии. 23 декабря прибыла стрелковая дивизия и отдельный танковый батальон (танки Т-26).

 

Немецкие войска за две недели боёв продвинулись в северном секторе на 8-10 км (там был прорван не только главный рубеж обороны, но также и тыловой рубеж), на остальных участках немцы продвинулись на 1-3 км.

 

 

Большую роль в срыве 16-суточного наступления врага сыграла Керченско-Феодосийская десантная операция, проведенная в конце декабря 1941 г. Черноморским флотом и войсками Закавказского фронта. Эта операция вынудила противника на четыре с лишним месяца отказаться от активных действий на севастопольском направлении, так как фон Манштейн был вынужден отправить туда две из шести немецких дивизий, осаждавших Севастополь.

 

 

С 26 по 31 декабря Азовская военная флотилия, Керченская военно-морская база и частично Черноморский флот, несмотря на ряд серьезных недостатков в организации посадки и высадки войск, сильное сопротивление врага, а также крайне неблагоприятную метеорологическую обстановку, высадили на Керченский полуостров часть выделенных для этой цели войск и боевой техники. Однако десанты имели очень мало артиллерии и танков. Поэтому они вместо планируемого наступления вынуждены были перейти к обороне, ведя упорные бои с противником, который принимал все меры к тому, чтобы сбросить их в море.

 

Лишь после овладения Феодосией и создания угрозы коммуникациям действовавшей на полуострове группировкие противника произошло резкое изменение обстановки на Керченском полуострове в пользу советских войск. Высадка 44-й армии в районе Феодосии проходила более успешно. Она началась в 4 часа утра 29 декабря после короткой артиллерийской подготовки.

 

С 28 по 31 декабря были перевезены и высажены в районе Феодосии 157-я и 236-я Стрелковые дивизии, 63-я горно стрелковая дивизия и 251-й стрелковый полк 9-й горно стрелковой дивизии. Всего было доставлено: людей — 23 тыс. человек, лошадей — 1550, танков — 34, орудий — 109, минометов — 24, автомашин и тракторов — 334, боеприпасов — 734 тонны и других грузов — 250 тонн.

 

 

Успешная высадка войск 44-й армии в Феодосии резко изменила обстановку на Керченском полуострове. Для всей группировки противника, находившейся в восточной части полуострова, создалась угроза окружения. Командование 11-й немецкой армии вынуждено было принять решение о выводе своих войск с полуострова. 30 декабря противник оставил Керчь без боя.

 

Немецко-фашистское командование было вынуждено срочно усилить свои войска на феодосийском направлении. В начале января северо-западнее и западнее Феодосии кроме 46-й пехотной дивизии, уже действовали части 73-й пехотной дивизии и румынского горнострелкового корпуса. Кроме того, на подходе к этому району находились 132-я и 170-я пехотные дивизии, переброшенные из-под Севастополя, где героическими усилиями воинов Севастопольского оборонительного района было сорвано второе наступление немецко-фашистских войск.

 

 

Керченско-Феодосийская десантная операция завершилась захватом важного оперативного плацдарма в Крыму — освобождением Керченского полуострова, овладением важными опорными пунктами противника в Крыму — городами и морскими портами Керчь и Феодосия, войска продвинулись на запад на 100—110 км. В итоге операции упрочилось положение войск Севастопольского оборонительного района. Немецкое командование 1 января 1942 года было вынуждено прекратить свое второе наступление на Севастополь и перебросить оттуда часть сил в район Феодосии. Керченская группировка противника понесла большие потери.

 

Эти результаты были достигнуты благодаря героическим действиям сухопутных войск и флота. Операция, проводившаяся как часть контрнаступления Красной Армии, развернувшегося в декабре 1941 года, была самой крупной морской десантной операцией в ходе Великой Отечественной войны. Главное ее значение заключалось в том, что противник лишился возможности использовать Керченский полуостров как плацдарм для проникновения на Кавказ. Вместе с тем она отвлекла часть сил врага из-под Севастополя, облегчив его защитникам отражение второго вражеского штурма.

 

Мужество, отвагу и стойкость в боях за главную военно-морскую базу Черноморского флота проявили бойцы и командиры 7-й бригады морской пехоты под командованием полковника Е.И.Жидилова, 8-й бригады морской пехоты полковника В.Л.Вилыпанского, 25-й стрелковой дивизии им. В.И.Чапаева генерал-майора Т.К.Коломийца, 95-Й Молдавской стрелковой дивизии генерал-майора В.Ф.Воробьева, 172-й стрелковой дивизии полковника И.А.Ласкина, 345-й стрелковой дивизии полковника Н.С.Гузя, I -го Севастопольского полка морской пехоты полковника П.Ф.Горпищенко, артиллеристы майора Н.В.Богданова, 10, 30, 35, 19-я батареи береговой обороны, летчики-черноморцы и многие другие.

 

 

Бессмертный подвиг совершил гарнизон дзота N 11. Краснофлотец комсомолец Иван Голубец ценой собственной жизни спас боевые корабли и их экипажи в Стрелецкой бухте. Ему посмертно присвоено звание Героя Советского Союза. За подвиги в те дни звания Героя Советского Союза были удостоены пулеметчица Нина Онилова и снайпер Людмила Павличенко.

 

Из-за больших потерь второе немецкое наступление было прекращено 31 декабря 1941.

 

В дни обороны жители города проявили ратный и трудовой героизм. Рабочие Морского завода под обстрелом врага ремонтировали корабли, создавали боевую технику днем и ночью, оборудовали два бронепоезда, построили и оснастили плавучую батарею N 3, получившую название "Не тронь меня", которая надежно прикрывала город от налетов фашистской авиации с моря. Немцы называли ее "Квадрат смерти". В горных выработках (штольнях) на берегу Севастопольской бухты были созданы подземные спецкомбинаты; N 1 - для производства вооружения и боеприпасов, N 2 - по пошиву белья, обуви и обмундирования. Тут же, под землей, работали амбулатории, столовая, клуб, школа, детские ясли и сад, а впоследствии - госпиталь, хлебозавод.

 

 

В первых числах января 1942 фон Манштейн отправил на восток Крыма ещё одну немецкую пехотную дивизию, оставив в осаде Севастополя лишь три немецкие пехотные дивизии. В то же время в Севастополь прибыла ещё одна советская стрелковая дивизия. В январе-феврале 1942 советские и немецкие войска в районе Севастополя вели бои местного значения.

 

27 февраля 1942 по приказу Ставки ВГК войска СОР перешли в наступление в северном секторе, чтобы поддержать действия советских войск на востоке Крыма. Активные боевые действия продолжались 5 дней, до 3 марта.

 

 

Поддерживаемые корабельной и береговой артиллерией и флотской авиацией, войска Севастопольского оборонительного района в течение января - марта значительно улучшили свои позиции, что способствовало усилению системы сухопутной обороны. К началу июня 1942 г. плотность артиллерийских и пулеметных огневых точек на сухопутном фронте обороны увеличилась больше чем в 4 раза (17 огневых точек на 1 км фронта, тогда как в декабре приходилось лишь около 4 огневых точек). Корабли Черноморского флота одновременно с артиллерийской поддержкой войск СОР обеспечивали перевозки морем в интересах обороты базы.

 

В январе-мае 1942 в Севастополь прибыло почти 12 тысяч маршевого пополнения, а также бригада морской пехоты.

 

 

В начале мая 1942 г. противник выделил для усиления блокады Севастополя группу из более чем 150 самолетов - бомбардировщиков, торпедоносцев и штурмовиков. Такое усиление немецкой авиации не могло не отразиться на безопасности морских сообщений с Севастополем, а также на подготовке и проведении третьего штурма, когда противник мог использовать свыше 600 самолетов (из них 280-300 бомбардировщиков и около 120 истребителей. В течение июня 1942 г. противник осуществил 17141 самолето-вылет бомбардировщиков на Севастополь.

 

Немецко-фашистское командование всемерно стремилось погасить противодействие авиации СОР ударами по ее аэродромам. Так, в период июньского штурма на аэродромах СОР разорвалось около 13 тыс. артиллерийских снарядов и почти 2500 авиабомб, уничтоживших 30 и повредивших 36 самолетов.

 

 

ИЗ «ЗАПИСОК УЧАСТНИКА ОБОРОНЫ СЕВАСТОПОЛЯ» КАПИТАНА 1 РАНГА А. К. ЕВСЕЕВА

 

<...>Наша истребительная авиация днем уже почти не поднималась в воздух. Базируясь на аэродромы Куликово поле, Юхарина балка и Херсонский маяк, наша авиация в течение 16 часов обстреливалась артиллерией с Северной стороны и подвергалась ожесточенной бомбардировке с воздуха.

 

Десятки мессершмитов барражировали в районе аэродромов, не давая возможности подняться нашим самолетам. Казалось, что самолеты все разбиты и летчики погибли. Но каково было наше радостное возбуждение и гордость за наших летчиков, когда с наступлением темноты в воздух поднимались наши самолеты и летели бомбить боевые порядки немцев.

 

— «Теперь наше господство в воздухе»,— говорили краснофлотцы.

 

Жара. Ужасно хотелось пить. Воды же ни у кого во флягах не было. Пока кто-то вызвался сбегать за водой, многие начали вспоминать все напитки, которые не плохо было бы выпить, а именно: лимонад, квас, сельтерскую воду, пиво и, пожалуй, мороженое. Но согласились на том, чтобы выпить, если уже и не холодной ключевой воды, и даже не простой, а из-под трупов.

 

Надо сказать, что мы уже несколько дней пили воду из-под трупов. Дело в том, что наши источники воды находились под бетонными прикрытиями, а в них прятались люди. В результате бомбежки эти прикрытия разрушались, придавливая насмерть людей. Наши попытки очистить от трупов источники воды не увенчались успехом, так как во время работ бетон осаживался, земля осыпалась и извлечь все трупы было невозможно.

 

Все мы болели расстройством желудка, и люди были вынуждены через каждые пять минут выбегать из своих укрытий за естественной надобностью. В обычные дни обороны это было еще терпимо, но во время ожесточенной бомбардировки с воздуха и под артобстрелом это было удовольствие не из приятных. Что было удобно — это не надо было беспокоиться о бумаге, которой у нас к тому же не хватало на скручивание цигарок. Вокруг вся местность была усеяна немецкими листовками, которые и использовались нами для соответствующего в этих случаях туалета. <...>

 

8 мая немецко-фашистские войска начали наступление на Керченский полуостров и к концу мая захватили его. Это поставило Севастополь в исключительно трудное положение. С 20 мая вражеская авиация и артиллерия резко увеличили свою активность в действиях против Севастополя.

 

После ликвидации к 25 мая 1942 советских войск на востоке Крыма, фон Манштейн сосредоточил для взятия Севастополя (операция «Лов осетра») 7 немецких пехотных дивизий, а также 2 румынские дивизии. Общая численность с учётом корпусных частей – до 150 тысяч человек. Немецким дивизиям были приданы 3 батальона самоходных орудий Stug.

 

 

Немецкое верховное командование предоставило фон Манштейну для штурма Севастополя 28 танков Т-II(20-мм пушка), 114 танков 38(t)(37-мм пушка), 12 танков T-III(37-мм пушка), 11 танков Т-IV(75/24-мм пушка), 11 танков Т-IV (75/40-мм пушка) и большое количество тяжёлой артиллерии, в том числе несколько батарей калибра 305, 350, 420 мм, две мортиры калибра 600 мм и одно орудие калибра 800 мм.

 

В распоряжении фон Манштейна также был авиационный корпус.

 

31 мая 1942 года в составе сухопутных сил СОР было 7 стрелковых дивизий, 4 бригады морской пехоты, 2 отдельных полка морской пехоты, 2 танковых батальона (38 танков). Всего в боевых частях, с учётом артиллерии (полевой, береговой, зенитной – 606 орудий) и авиации (109 самолётов) – 82 тысячи человек. С учётом тыловых частей – 106 тысяч.

 

 

2 июня 1942 года немецкие артиллерия и авиация начали наносить удары по позициям советских войск в районе Севастополя.

 

ИЗ «ЗАПИСОК УЧАСТНИКА ОБОРОНЫ СЕВАСТОПОЛЯ» КАПИТАНА 1 РАНГА А. К. ЕВСЕЕВА

 

<...>Десятки за десятками, сотни за сотнями летели самолеты [противника] на Севастополь. Сотни за сотнями, тысячи за тысячами со свистом летели с самолетов бомбы и с грохотом взрыва уносили вверх землю, сооружения и людей. <...> Потекли дни, похожие на предыдущие. Немцы уже ничего сделать и удивить нас ничем не могли. Количество самолетов было доведено ими до предела. Небо над Севастополем уже больше их не вмещало. Если бы немцы пустили бы в действие еще лишнюю сотню самолетов, то они не принесли бы пользы. Самолеты бы стеснили друг друга, и их маневрирование в воздухе кончилось бы катастрофой, т. к. воздушный плацдарм над Севастополем был ограничен.

 

<...> Никакого просвета от сокрушительной бомбардировки не было. Мы уже настолько начали привыкать к адской какафонии в воздухе, что когда в течении сравнительно короткого промежутка времени не было поблизости сильно слышного рева и завывания моторов, свиста и разрыва бомб, то мы чувствовали себя не по себе и нам обычная тишина казалась чем-то противоестественным.

 

Не раз мы задавали друг другу вопрос. Сколько же немец сосредоточил бензина, сколько сосредоточил бомб, сколько участвовало в подвозе топлива и бензина железнодорожных эшелонов и автомашин? Но ответа не могли дать. Когда-нибудь военный исследователь займется и этим подсчетом, а у нас эти цифры получались колоссальными. Мы полагали сначала, что этот рог изобилия, из которого сыпались бомбы, скоро иссякнет, но напрасно.

Дни шли за днями, а бомбардировка шла прежним неослабеваемым остервенением и последовательным темпом, разрывая на части Севастополь и его окрестности.

 

<...> Немцы, по-видимому, рассчитывали сокрушающим воздушным ударом уничтожить все живое и деморализовать наши войска. Но этот расчет сорвался <...> Чем больше длилась бомбардировка, тем больше и сильнее накапливалась злоба и ненависть к врагу. Все жаждали отомстить за безнаказанную воздушную бомбардировку. Со дня на день все ждали наступления германской живой силы, чтобы утопить ее в собственной крови. Но немец не шел <...>.

 

<...> После занятия Северной стороны [Севастополя] бомбардировки с воздуха усилились еще более, дойдя до своего апогея. Самолетов было настолько много и настолько тесно было им маневрировать в воздухе, что были зафиксированы отдельные случаи столкновения германских самолетов друг с другом, которые с грохотом падали на землю.

Если в июле германские самолеты летали на больших высотах, то теперь они летали значительно ниже. Бомбардировщики Ю-87 летали на высотах 100—150 метров. Они бы летали еще ниже, если бы не опасность погибнуть от взрывов сбрасываемых ими своих бомб. К середине июля наша зенитная артиллерия была подавлена совсем. Изредка то там, то здесь можно было заметить отдельные редкие выстрелы из одной пушки. Над нашими наземными артиллерийскими батареями буквально висели самолеты противника и засыпали их бомбами. <...>

 

 

7 июня противник начал новое наступление на город, направив основные усилия на участок Камышлы, Бельбек и стремясь выйти к восточной оконечности Севастопольской бухты. Румынские дивизии вели отвлекающие боевые действия на восточном участке. Несмотря на ожесточенные атаки, продолжавшиеся в течение 11 суток, противнику не удалось достигнуть желаемых результатов. Однако 18 июня он сумел прорваться к Севастопольской бухте с севера. Защитники Севастополя, поддерживаемые морской артиллерией, упорно обороняли побережье бухты и лишь 23 июня отошли на ее южный берег.

 

К 17 июня немецкие войска практически захватили северный сектор обороны Севастополя и существенно продвинулись на южном участке. В этот период в Севастополь прибыли стрелковая бригада и маршевое пополнение, в сумме около 10 тысяч человек, однако потери войск СОР в то же время составили более 20 тысяч ранеными, пропавшими и убитыми.

 

Стремясь расколоть фронт обороны, неприятель с 23-го числа и до конца июня вел ожесточенное наступление на Инкерман с северо-востока и на Новые Шули с юго-востока.

 

 

24 июня в СОР прибыло последнее пополнение – стрелковая бригада.

 

25 июня фашистские летчики бомбили здание панорамы "Оборона Севастополя 1854-1855 гг.". От прямых попаданий 5 бомб и 7 крупнокалиберных снарядов была пробита стена, разрушен купол и возник пожар. Живописное полотно спасали курсанты школы средних командиров береговой обороны, бойцы 11-го отдельного батальона воздушного наблюдения, оповещения и связи. Вынесенные из огня фрагменты живописного полотна были вывезены на лидере эсминцев "Ташкент" - последнем большом надводном корабле, прорвавшемся в Севастополь, под командованием капитана 3 ранга В.Н.Ерошенко.

 

 

Корабль принял на борт свыше 2100 человек и 86 уцелевших фрагментов панорамы Рубо «Оборона Севастополя 1854—1855 гг.» и ночью 27 июня 1942 года покинул Севастополь.

 

Начиная с 5 часов утра до 9 часов 27 июня 1942 года лидер отражал групповой налет 86 вражеских бомбардировщиков. Фашистские самолеты сбросили на корабль 336 бомб. Благодаря умелому маневрированию удалось избежать прямых попаданий (только одна 250 кг бомба нанесла скользящий удар в районе левого якоря, но не взорвалась и утонула), но от близких разрывов корабль получил множество повреждений, часть эвакуируемых погибла.

 

В 20.15 27 июня 1942 года повреждённый «Ташкент» под буксиром прибыл ко входу в гавань Новороссийска.

 

С первых дней обороны Севастополя 30-я батарея под командованием капитана Г. Александера вела огонь по частям наступавшей на главную базу флота 11-й немецкой армии генерал-полковника Манштейна до последнего снаряда, после чего была подорвана личным составом. 26 июня 1942 года немцы ворвались внутрь башенного блока и взяли в плен 40 его последних защитников, все они были ранены и истощены от голода и жажды.

 

 

В ночь на 29 июня противник под прикрытием дымовой завесы совершил переправу на южный берег бухты и безуспешно пытался высадиться на мыс Фиолент. На рассвете 29 июня гитлеровцы начали наступление на город из района Федюхинских высот и с. Новые Шули в северо-западном направлении. 30 июня им удалось прорваться к городу.

 

29 и 30 июня вражеская авиация совершила свыше 3000 самолето-вылетов, сбросила на город до 15 тыс. бомб, артиллерия обрушила около 8000 снарядов, до 14000 мин. Фашистское командование бросило в бой все силы и средства. Резервы защитников города таяли, кончались снаряды, патроны, гранаты. 30 июня завязались бои на Корабельной стороне. Упорно отбивали атаки врага защитники на Малаховом кургане, Лабораторном шоссе, Историческом бульваре, у хуторов Коммуна, Бермана. Ночью, когда кончились боеприпасы, остатки войск СОР стали отходить к бухтам Стрелецкая, Камышовая, Казачья и на мыс Херсонес. Здесь бои продолжались еще до 4 июля, а в отдельных местах - до 12 июля.

 

 

30 июня 1942 (в 7 часов утра) командующий СОР вице-адмирал Октябрьский отправил донесение командующему Северо-Кавказским фронтом маршалу Будённому:

 

«Противник ворвался с северной стороны на Корабельную сторону. Боевые действия принимают характер уличных боёв.

Оставшиеся войска сильно устали, ярко выражая апатию. Резко увеличилось количество самоутечки, хотя большинство продолжает героически драться.

 

Противник резко увеличил нажим авиацией, танками, учитывая резкое снижение нашей огневой мощи; надо считать, в таком положении мы продержимся максимум два-три дня.

 

Исходя из данной конкретной обстановки, прошу вас разрешить мне в ночь с 30.6 на 1.7.1942 года вывезти самолётами «Дуглас» 200-250 ответственных работников, командиров на Кавказ, а также, если удастся, самому покинуть Севастополь, оставив здесь своего заместителя генерал-майора Петрова.»

 

В итоге – в ночь на 1 июля 1942 с мыса Херсонес самолётами и подводными лодками благополучно эвакуировались всё командование, политотдел и штаб СОР (в том числе и генерал Петров) и всё партийное руководство Севастополя. Остаткам войск СОР (во главе с командиром дивизии генерал-майором Новиковым) было приказано «драться до конца».

 

 

ИЗ «ЗАПИСОК УЧАСТНИКА ОБОРОНЫ СЕВАСТОПОЛЯ» КАПИТАНА 1 РАНГА А. К. ЕВСЕЕВА

Глава 7

Отход

 

<...>Получив приказание на отход, мы, выйдя из пещеры, двинулись к своему грузовику. Подойдя к одному из них, мы увидели, что на бортах уже нависли раненые красноармейцы, внутри кузова не было никого, потому что доски кузова были разбиты снарядами. Сиденье справа от шофера тоже было разбито. Я вскочил на подножку, и мы медленно двинулись вперед. <....> Подъезжая к окраине города, мы были встречены автоматическим огнем со стороны Севастопольского железнодорожного вокзала.

 

Город был неузнаваем. Город умер. Когда-то совсем недавно белоснежный, Севастополь, красавец, превращен теперь в руины. Врагу вместо города доставалась только жалкая, хотя и величественная громадная груда камней, щебня и пепла. С тяжелым сердцем проезжали мы по окраине города.

 

<...> Войска проходили город и двигались к морю, к бухтам, к западной оконечности Севастопольской земли. Противник артиллерийским огнем с северной стороны обстреливал отходящие рассредоточенным порядком отдельные, оставшиеся в живых, группы людей. Авиация противника следовала над отходящими группами войск и сбрасывала бомбы, начиная от крупных калибров и кончая малыми, выбрасывавшихся автоматически из «коробок с сюрпризами».

 

Насколько видел глаз, повсюду были видны разрывы бомб и снарядов. На выходящих из Севастополя противник беспрерывно ставил бомбовую завесу, преграждавшую путь бойцам. Казалось, не было возможности добраться до моря, но люди все же пробирались. Где ползком, где бегом, а где залегая надолго, ожидали конца артиллерийского или бомбового налета, а где обходя районы, по которым противник вел методический огонь.

 

Стояла невыносимая жара. Во рту пересохло. Хотелось пить, хотелось отдохнуть и покурить. Вот и круглая бухта. Мы подошли к северо-восточной ее оконечности. Солнце медленно склонялось к западу <...>. Передо мной мгновенно пронеслись воспоминания, связанные с отдыхом на его [моря] чудесном побережье. И вот я снова стою перед морем в этот момент тяжелой военной обстановки.

 

Мгновенно я снял пилотку и промолвил:

— «Здравствуй, мое родное Черное море. Выручай!»

 

Мои товарищи также смотрели на море и, казалось, также вверяли ему свою судьбу. Мы присели на скалы и начали осматриваться <...>

 

Движению самолетов не было конца. Мы видели, как они летели берегом моря с Евпаторийского и Качинского направлений, разворачивались над нами и переходили в пике. Сбросив бомбы, летели обратно. Это был какой-то чудовищный воздушный конвейер. Мне невольно почему-то вспомнился праздник — день Авиации в Москве на Тушинском аэродроме, где одни воздушные номера сменялись другими без перерыва.

 

<...> Солнце садилось в воду. Мы двинулись к Камышовой бухте. Затих шум авиационных моторов. Из Севастополя до нас доносились сильные разрывы. Мы повернулись лицом к Севастополю. Развалины города были покрыты огнем и дымом. Севастополь горел уже несколько раз, и сгорело там все, что могло гореть. Это, очевидно, были слышны взрывы боезапаса, отдающие последний салют многострадальному городу. Севастополь тонул в багровых столбах пламени и дыма.

 

— «Прощай, родной Севастополь! Мы еще вернемся в свое время!»

 

Подойдя к Камышовой бухте, мы увидели много войск, скопившихся на побережье. Прибывали все новые и новые войска. Дороги были забиты грузовиками, тракторами, повозками. Войска сажались в баржу, которая служила пристанью в Камышовой бухте.

<...> Я взглянул на бухту. Ни одного корабля. И вдруг при лунном освещении я заметил три катера, ставшие около скалы. Я стал спускаться с возвышенности и пошел по направлению к катерам.

 

У катеров собралось человек пятнадцать красноармейцев, имевших намерение сделать на них посадку. Сходни уже гнулись под тяжестью вбежавших на них красноармейцев. Такого количества людей катера дополнительно к тем краснофлотцам, которые уже были на катерах, принять не могли. Катера могли перевернуться здесь у берега бухты и затонуть, не успев выйти в море.

Я начал уверять красноармейцев, что посадки делать нельзя, потому что катера могут утонуть и эти катера совсем не приспособлены к переходу морем.

 

Несмотря на правдивость моих слов, эти слова для красноармейцев были неубедительны. Тогда старший лейтенант Песков (командир охраны рейдов Камышовой бухты) завладел вниманием красноармейцев и сообщил им место посадки войск. Только после этого красноармейцы побежали к своим машинам, сели в них и уехали.

 

Старший лейтенант Песков отдал приказание к съемке. Я, вместе с Леоновым и Щучиным, поместился на «флагманском» катере под номером 85.

 

<...> Пуститься на таких катерах в плавание морем, на такое большое расстояние, как Севастополь — Кавказ, могла заставить только сложившаяся обстановка под Севастополем. Мы предпочитали гибель в родном нам море уничтожению в германском окружении на суше.

Капитан 1 ранга А. К. ЕВСЕЕВ ЦВМА. Ф. 2. Оп. 1. Д. 315. Л. 6—126 <...>

 

1 июля 1942 Севастополь был полностью занят немцами. Остатки советских войск ушли на мыс Херсонес, надеясь, что их эвакуируют (как это было сделано в Одессе в октябре 1941). Генерал-майор Новиков в ночь на 2 июля попытался эвакуироваться на катере, но в районе Ялты был перехвачен немцами и взят в плен.

 

Сопротивление остатков советских войск на мысе Херсонес продолжалось до 4 июля 1942. Эвакуация не проводилась. В итоге в немецкий плен было взято более 80 тысяч бойцов и командиров Красной Армии и Красного Флота (за время третьего наступления немцев на Севастополь).

 

Всего за время обороны Севастополя (с ноября 1941 по июль 1942) советские потери убитыми и пленными составили 156.880 человек (согласно генерал-полковнику Кривошееву).

 

Вступившие 3 июля 1942 года в разрушенный город фашисты бесчинствовали в нем 22 месяца. Они уничтожили в инкерманских штольнях 3 тыс. женщин, стариков и детей, в Троицком туннеле - более 400 рабочих. 12 июля оккупанты согнали на стадион "Динамо" 1500 жителей, а после ограбления и издевательств расстреляли их на 5-м км Балаклавского шоссе. За время оккупации города фашисты расстреляли, сожгли, утопили в море, насильно угнали в Германию десятки тысяч севастопольцев.

 

Из донесения Политуправления Черноморского флота от 22 июля 1942 года об итогах июньских боев и эвакуации Севастополя:

 

«В наиболее напряженный период, когда противник большими группами танков прорывался из района хутора Кальфа и Николаевки, большинство средств береговой обороны было разбито, основной удар по прорвавшейся группе нанесла батарея №35, которая начиная с 30 июня 1942 года являлась последним наиболее устойчивым узлом сопротивления на подступах к Херсонесскому полуострову. Личный состав подошедших частей, под прикрытием огня батареи последние три дня отбивал многочисленные атаки противника, обеспечивая эвакуацию морем и воздухом. Расстреляв полностью боезапас и выпустив до 50 практических снарядом 35-я батарея в ночь с 1 на 2 июля была взорвана».

В 1941-1942 годах командовал батареей капитан (с 1942 г. - майор) А.Я. Лещенко.

 

 

Несмотря на жесточайший оккупационный режим, севастопольцы не прекратили борьбу с фашистами. В Севастополе начали создаваться и действовать подпольные патриотические организации во главе с В.Д.Ревякиным, П.Д.Сильниковым, Н.И.Терещенко. Советское правительство по достоинству оценило мужество и подвиги севастопольских подпольщиков: руководителю севастопольского подполья ВД.Ревякину посмертно присвоено звание Героя Советского Союза, орденами Ленина, Отечественной войны, медалями "За отвагу" и "За боевые заслуги" награждены 59 участников подполья.

 

 

Оборона Севастополя, продолжавшаяся 250 дней, сковывала крупную группировку немецко-фашистских и румынских сухопутных сил, что в значительной мере способствовало срыву плана германского командования по захвату Кавказа осенью 1941 г. и благоприятствовало контрнаступлению советских войск под Ростовом в ноябре 1941 г. Для овладения Севастополем немецко-фашистскому командованию пришлось сосредоточить в мае - начале июня 1942 г. свыше 11 пехотных, легких и горнострелковых дивизий, усиленных артиллерией резерва главного командования, танками и авиацией. К началу июньского штурма противник имел под Севастополем 208 батарей, т.е. в среднем примерно 24 ствола на 1 км фронта, не считая нескольких зенитно-артиллерийских полков. Однако сами гитлеровцы признают, что пока советский военно-морской флот действовал в районе крепости, штурм ее не мог закончиться успешно. Лишь массированные наступательные действия немецкой авиации заставили советские корабли отойти, в результате чего крепость осталась изолированной. Действительно, постепенное затухание артиллерийской поддержки, оказываемой кораблями эскадры Черноморского флота, и несомненное превосходство противника в воздухе сыграли решающую роль при третьем штурме Севастополя, который вряд ли удался бы противнику, если бы не было этих обстоятельств. За 8 месяцев обороны враг потерял у стен Севастополя до 300 тыс. солдат убитыми и ранеными.

 

Оборона Севастополя лишний раз подтвердила решающее значение морального фактора во всех видах военных действий. Даже злейшие враги Советского Союза вынуждены были признать выносливость и невероятную стойкость Советского Солдата.

 

ЗАЩИТНИКИ СЕВАСТОПОЛЯ ПОКРЫЛИ СЕБЯ НЕУВЯДАЕМОЙ СЛАВОЙ!!! ВЕЧНАЯ ПАМЯТЬ ГЕРОЯМ-СЕВАСТОПОЛЬЦАМ!!!

 

 

 

Ссылки по теме:

• 30-я батарея береговой артиллерии (форт Максим Горький I)
• Фортификация Крыма. Балаклава и Севастополь
• Легендарная "Тридцатка"
• Экспозиция на 35-й береговой батарее в Севастополе
• Севастополь на Карте Войны: