Девушки-зенитчицы. Подвиг под Сталинградом
Мама! Мама! Я дошла до цепи.
Но в степи, на волжском берегу,
Девушка в заштопанной шинели
Разбросала руки на снегу.
Юлия Друнина
Когда началась Великая Отечественная война, тысячи девушек подали заявления с просьбой отправить их на фронт. В 1942 году из города на фронт ушла большая группа девушек. Ушла добровольно. Ушла в бессмертие.
Обычные девушки. В этой группе их было 75. Девушки попали в 1077-й зенитно-артиллерийский полк, защищавший Сталинград. Среди зенитчиц были В. Т. Захарова, В. В. Акимова, Е. В. Кичигина, М. Г. Бархатова, М. М. Аева, Т. Ф. Герасимова, А. И. Воробьева, М. К. Гуменюк, В. П. Петрова, В. А. Масленникова, М. Д. Аникина, З. И. Бадамшина, М. П. Михайлова (Кислицина), М. Г. Насырова-Газизова, В. И. Катина, А. М. Полозук, Б. Т. Тухватшинова, М. Ю. Зиганшина и другие.
Девушки-зенитчицы. Подвиг под Сталинградом
Из воспоминаний последней: «Я попала на фронт в составе первого эшелона, отправленного на фронт. Он прибыл в Сталинград. Служила в зенитно-артиллерийском полку. В мои обязанности входило определять высоту вражеских самолетов, их курс. По моим данным зенитчицы открывали огонь по самолетам… Мы стояли насмерть. Особенно мне запомнился один из боев. За один час наша артиллерия сбила 16 вражеских самолетов. В Сталинграде меня ранило, и там я была награждена медалью «За отвагу». Подобных эффективных боев было много. В одном из них полк уничтожил 14 самолетов, 63 танка, много живой силы противника. Девушки-зенитчицы оставили такой глубокий след в истории обороны Сталинграда, что одну из улиц города-героя назвали улицей Зенитчиков».
О Сталинградской битве вспоминает бывшая зенитчица Наталья Шолох.
Потерпев поражение под Москвой, Гитлер решил захватить Кавказ, богатый нефтью, и хлебные районы России. Свои войска он двинул на Сталинград. Немецкое командование стремилось подготовить почву для продвижения сухопутных войск. С этой целью была использована авиация. Вражеские бомбардировщики в сопровождении «юнкерсов» шли большими группами на бомбежку Сталинграда. Город был весь в огне и дыму. Горели и рушились здания, гибли люди. Удар немецкой авиации в Сталинграде приняли на себя зенитчики, среди которых было много женщин, девушек 19-20 лет. Молодые девчонки, пришедшие на фронт со школьной скамьи, стали у пушек и приборов, заменив мужчин, из которых формировались спецбатальоны для защиты Сталинграда. С раннего утра и до поздней ночи они отражали атаки немецкой авиации, сбивали самолеты, не допускали их к стратегическим объектам, огнем зениток заставляли сбросить бомбы невпопад. Многие дни были страшными, как, например, 23 августа 1942 года, когда небо Сталинграда было почти черным от летящих немецких самолетов. Фашисты иногда делали по 200 самолетовылетов в сутки. Они с ожесточением бомбили город, но защитники Сталинграда не сдавались. «Ни шагу назад – позади Волга!» – мы четко выполняли этот приказ, вспоминает Наталья Шолох.
«Мы подвигов не совершали: не участвовали в рукопашной, не ходили в разведку, но ежедневно, рискуя жизнью, мы отражали атаки немецкой авиации. Если сказать откровенно, то мы не думали, что останемся после такой бойни живыми. На нашей батарее было 20 девчат. Все они проявляли подлинное мужество, стойкость, никто не стонал под тяжестью фронтового быта. И в жару, и в холод спали в палатках, мокли под дождем, выполняли тяжелую мужскую работу. Они выдержали все: и жару, и холод, и бомбежки, и обстрелы. Мне хочется назвать имена этих славных патриоток, которые, не жалея своей молодости и здоровья, делали все для того, чтобы победить врага. Из Геническа (тогда Запорожской, а теперь Херсонской области) – Мария Кузьменко, Лариса Полевая, Катя Новикова, Нина Серикова и я. Люда Виолин из Одессы, Вера Соколова из Киева, Аня Гончарова из Лебедяни Липецкой области, из Серафимовича, что на Дону – Клавдия Горячева, Лидия Сметанникова, Павлина Кислова, Ольга Пекшева, Рая Кочукова, Тая Соловьева, Лена Серова и другие.
Расскажу о некоторых эпизодах из нашей жизни, которые прольют свет на то, какой ценой добывалась победа, что пришлось пережить зенитчицам – молодым девчонкам. Разведчицы Рая Кочукова и Аня Диденко еще на дальнем расстоянии обнаружили большую группу вражеских самолетов. Доложили об этом комбату. Батарея готовилась открыть огонь. Я, получив травму глаза во время бомбежки, в этот день на дальномере не работала, стояла на посту в ровике на расстоянии 200 метров от батареи. При подходе немецких бомбардировщиков, которые шли в сопровождении «юнкерсов», батарея открыла огонь. Огнем зениток батарея расстроила их ряды. «Смертельная свита» двигалась к центральной переправе, через которую день и ночь шла военная техника, воинские подразделения, в тыл везли с передовой раненых солдат и офицеров. Самолеты почти поравнялись со мной. Вдруг в какой-то момент от группы «хейнкелей» отделился «юнкерс» и стал пикировать на меня. Мне стало страшно. Я заметалась в своем «убежище», но в эту минуту неизвестно откуда взялся слева огромный куст перекати-поля. Я схватила этот куст, присела в ровике и закрыла голову бурьяном, как будто это могло меня спасти. Но именно это меня и спасло от смерти. «Юнкерс», спустившись на нужную высоту, вдруг стал надо мной выходить из пике. Видимо, решил, что ошибся, приняв куст за цель. Все это длилось какие-то секунды. Набрав высоту, «юнкерс» присоединился к группе бомбардировщиков. Я от страха не могла прийти в себя. Не верила, что это произошло со мной, и что я осталась жива.
Девушки-зенитчицы. Подвиг под Сталинградом
«Хейнкели» со своим смертоносным грузом двигались к центральной переправе, за целостность которой мы были в ответе. Кроме нашей батареи первого дивизиона 1083-го зенитно-артиллерийского полка, огонь по фашистским самолетам открыли другие батареи нашего дивизиона, затем весь наш полк и другие полки Сталинградского краснознаменного корпусного района ПВО. Из орудийных разрывов была сделана огненная завеса, которую немцы преодолеть не смогли. Они стали сбрасывать бомбы куда попало, лишь бы освободиться от груза. Недалеко от Волги была деревушка Красная Слобода, на которую фашисты решили сбросить бомбы. Там дислоцировался командный пункт нашего первого дивизиона 1083-го ЗАП. Бомбежка была ужасной! В этой бойне погиб почти весь личный состав дивизиона: шофера, радистки, телефонистки, повара, разведчицы. Одна бомба попала прямо в оперативную землянку, где находилось командование дивизиона. В результате погибли командир дивизиона капитан Алексеев, начальник штаба, командир взвода управления дивизиона. Комиссара Зражевского контузило, после чего он ослеп. Многие были ранены, но помощь им оказать было некому: воен-фельдшер Галя Нагнибеда попала под бомбежку. Ей оторвало ногу, было ранение в полость живота. Галя скончалась на месте. Сбросив бомбы, немецкие летчики стали из пулеметов расстреливать девушек-разведчиц, которые стояли на вышках. Были убитые, а разведчице Жене Белостоцкой прострелили ноги. Она, истекая кровью, не могла спуститься с вышки. Это был страшный день! Забыть о нем невозможно. А сколько таких и более тяжелых дней было на фронтах Отечественной войны!
Трудно словами передать, какое ты испытываешь ощущение, когда на тебя пикирует «юнкерс» или идет группа вражеских самолетов, груженная бомбами, которые в любую минуту могут быть сброшены на тебя и оборвут твою жизнь. Об этом нелегко рассказывать, а еще труднее – пережить. Измеряешь высоту и дальность полета вражеской авиации и видишь в оптику, как фашистские самолеты движутся на тебя. Но о страхе надо забыть – батарее нужны точные данные, от них зависит исход стрельбы. А все это происходило под летящими осколками от минометной стрельбы. Безжалостно палило солнце. От пыли и дыма слезились глаза, пересыхало во рту, хотелось пить, но отойти от орудий и приборов нельзя. Вскоре жару сменил холод. Мерзли руки, прикасаясь к металлу, мерзли ноги, спины.
Как-то раз кто-то из девушек-разведчиц запалил в землянке печурку. Немцы, увидев дымок, стали бить по батарее из миномета. Я сидела на своих нарах у входа в землянку, вокруг меня собрались почти все девчата, так как обсуждали события предыдущего дня. Я подумала, что если снаряд упадет в землянку, то можем погибнуть все скопом. Кто же завтра будет работать на приборах? Предложила всем сесть по своим местам. Не прошло и 10 минут, как снаряд грохнул прямо в землянку. Осколки разлетелись во все стороны. Если бы мы не покинули то место, где сидели, то все бы погибли. В стену над моими нарами врезались два огромных осколка. Хорошо, что я ушла с того места, а то бы теперь уже не смогла об этих событиях рассказать. Обстрел длился больше часа, были раненые. Санинструктор Аня Раковская с медицинской сумкой под огнем бежала к раненым, чтобы оказать им помощь. Но самое страшное было тогда, когда немецкие самолеты бомбили батарею. Они делали заходы один за другим, пытаясь уничтожить батарею, но им это не удавалось. Огонь наших зениток не давал им возможности подойти на нужное расстояние, чтобы бомбы упали на орудийные расчеты. Бомбы летели мимо, не достигали цели. Закончив бомбежку, «мессершмитты» пытались пикировать и пикировали на орудийные расчеты. Орудийщики были их прямой наводкой. Это были ужасные дни. По приказу комбата девушки – Клавдия Горячева, Мария Кузьменко, Катя Новикова, Лариса Полевая, Павлина Кислова и я – под огнем подавали орудийщикам снаряды. Снаряды были в 100 метрах от орудий. Мы ползком их тащили, а каждый снаряд – весом 16 кг. То, что мы чувствовали в те минуты, словами не передать.
Девушки-зенитчицы. Подвиг под Сталинградом
Говорят, что у войны не женское лицо. Да, это так, но Великая Отечественная война показала, что женщины и молодые девушки плечом к плечу с мужчинами сражались на фронте, защищая свою землю, свой дом, свою семью. Мы – зенитчицы три с половиной года шагали дорогами войны, перенося все трудности фронтовой жизни, участвовали в боях за родную землю. Счастлив тот, кто остался жив после этой страшной войны. А многие отдали за свободу Родины свою жизнь, они отдали ее за счастье будущих поколений. Так пусть же они будут достойны этого. Пусть не забывают тех, кто завоевал победу. Они были молоды, полны сил, тоже хотели жить. Война – это смерть, потери, слезы, кровь. Молодые, будьте достойны их подвига, берегите родную землю.
Переправа смерти - переправа жизни
Утро нового дня начиналось так же как и все предыдущие. Артиллерийский обстрел и "лаптежники". Что немцы видели среди дыма и всяческих обломков на берегу - непонятно, но с завидным упорством продолжали бомбить то, что до войны было причалами. Баржи-плоскодонки с маленькими буксирами, лодки и катера ходили каждую ночь, только этого все равно было мало. Солдаты гибли, грузы оказывались на дне, плавсредства разбивало. С каждым днем становилось все тяжелее. Старым причалом на речном вокзале не пользовались уже давно - его плавучее основание легло на грунт во время первой бомбежки. Тогда рядом взорвалось несколько бомб.
Прямо в толпе беженцев. Перед глазами Андрея до сих пор вставал тот момент. Визг пикирующего немца, захлебывающийся огонь счетверенного "максима". Слившиеся в один четыре взрыва. Разлетающиеся части тел людей, нечеловеческие крики пострадавших. Тем временем "юнкерс" пошел на второй заход. Теперь все внимание пилота было сосредоточено на зенитной пулеметной установке. Уже шестьдесят лет Андрей просыпался на этом месте. Никогда, кроме того, первого раза, кроме реальности, ему не удавалось увидеть произошедшее. Но он помнил. Каждый раз одна и та же картинка. Живая. Цветная. Кажется, будто протянешь руку и дотронешься до перил трапа. Крикнешь, и девочка спрыгнет с машины, отбежит в сторону. Но не получается. Андрей уже шестьдесят лет, по три-четыре раза в год видит это.
Видит и не может изменить. Длинная очередь с самолета. Вспышка. Охваченная пламенем пулеметная установка в кузове полуторки, продолжающая вести огонь. Столб воды от упавшего пикировщика, окативший брызгами пароходик и пристань. Крик боли. И слова капитана-зенитчика, услышанные во время погрузки следующего рейса: "Девочка совсем... Семнадцать лет... Она же ничего в жизни не видела." И донесшийся ответ кого-то из старых речников: "Зато она сделала больше многих"
Ссылки по теме:
