Леонид Алексеевич Кулик - советский учёный, крупнейший специалист по метеоритам. Организовал множество экспедиций к местам падения метеоритов, в том числе 6 экспедиций - к Тунгусскому метеориту. Руководил созданным в 1939 году Комитетом по метеоритам при Академии наук СССР. Участвовал в создании первого в СССР планетария.
В 1941 году в возрасте 58 лет вступил в народное ополчение. Назначен на должность старшины сапёрной роты 1312 стрелкового полка 17-й стрелковой дивизии.
Во время октябрьских боёв был ранен. Во время выхода из окружения попал в плен. Работал санитаром в госпитале для военнопленных в селе Всходы Смоленской области. Заболел сыпным тифом и умер в апреле 1942 года. Похоронен в Спас-Деменске.
Леонид Алексеевич Кулик. Довоенная фотография.
6 августа 1941 года
«В бухгалтерию Геологического института Академии Наук СССР. Ополченца 1-го стрелкового полка Москворецкой дивизии, б. ученого секретаря Комитета по метеоритам АН СССР Л.А. Кулика.
Адрес: Действующая Красная Армия, Полевая почта № 527. Почтовый ящик 46.
Сейчас наша часть решила отчислить свой однодневный заработок в фонд обороны страны. Поэтому прошу Вас впредь до окончания войны отчислять ежемесячно мой однодневный заработок в фонд обороны.
Леонид Кулик.»
12 сентября 1941 года
«...Живу я в нашей палатке вместе с командным составом, забочусь о хозяйстве и боевой материальной готовности нашей части, а поэтому целый день - в беготне. Есть у меня и пять лошадок; им я очень рад, хотя возни они мне добавили. Наш день начинается в пять часов, и сумерки обрывают работу: «ни ламп, ни свечей!» Если пришлешь ёлочных, скажем спасибо. Теснота в палатке, и дожди мешают писать; утренники в ясную погоду тоже приводят в движение не руки, а ноги; жратвенные вопли в часы еды тоже вносят дисгармонию в добрые намерения написать домой открытку. И вот, наконец, я пишу. Злобой дня у нас, конечно, - фронтовые события, особенно военные действия под Ельней (читай «Правду» за 9 сентября).
Глубоко тронут был посылкой и поздравлениями с днем рождения, полученными с некоторым опозданием. Умилили и ассортимент, и тщательность упаковки, и милые домашние мешочки. Сознаюсь: некоторые вещи были очень недолговечны. Твое пожелание, милая дочурка, к сожалению, увы - невыполнимо: растет горб, и рост укорачивается к старости, и мозги регрессируют! Таков закон природы. Да иначе и быть не может: в противном случае все хотели бы быть стариками, и переходить от такого расцвета и пышности к небытию было бы слишком тяжело. Природа - она умная: она устроила так, что старикам с их старческими недомоганиями жизнь в конце концов становится в тягость. Однако, пока - я еще не одряхлел и не чувствую всех этих... наоборот - своей энергией крою всю свою часть... несмотря на осень, дожди и горечавку...»
16 сентября 1941 года
«...Жизнь идет у нас по-прежнему. Живу с командирами в своей палатке, через дырявый верх которой перебросили брезент; получилось удовлетворительно: не прошибает даже в ливни; ночью - тепло, даже в заморозки. Ночую одетый, т.к. часто тревожат по должности и ночью; я ведь теперь - старшина; хлопот прибыло, т.к. людской достав удвоился, да сверх того получили 5 лошадей и три телеги...
Относительно здоровья моего не беспокойся: со времени вступления в ряды ополчения я еще ни разу не чихнул, хотя пришлось бывать и под дождем, и промокать до нитки; очевидно, еще кое-какая устойчивость сохранилась!..
Чем кончилось совещание директоров? Где будет институт?...
Пришли мне из цветных карандашей, которых у нас много, несколько штук поярче. Тоже - несколько штук замков. Очень было бы удачно, если бы спроворили бы выслать фонарь «летучую мышь», ясно, его нужно выслать отдельной посылкой. Возможно, что мы скоро будем рыть себе землянки, т.к. наступает осень. Чаще пишите открытки»
Леонид Алексеевич Кулик с бойцами 17 СД, Фотография сделана в середине июля 1941 года в районе села Валуево (сейчас - Новая Москва), где проходило формирование дивизии.
24 сентября 1941 года
«...Был ужасно длинный и неприятный циклон. Вчера он кончился, и ночью прояснилось, и сегодня весь день - ясный и солнечный; но утром был мороз и инеем покрылись все открытые места. Наступила осень. Вчера еще всюду была зелень, и зеленая окраска господствовала в лесах; а сегодня пожелтела береза и почернела картофельная ботва, а клен зардел пурпуром... Лето кончилось».
28 сентября 1941 года
«...Лагерь. Палатки. Землянки. Величественный Млечный Путь над головой. Яркие лучистые камни драгоценным шатром бесценным покрыли Землю, и в несказанной красоте меж ними ровный свет льют и огромный золотистый Юпитер, и тускло-свинцовый Сатурн, и зловещий оранжево-красный Марс; он идет впереди всех этих планет: он раньше них восходит и долго стоит высоко в небе, озаряя объятые ураганом войны и безумия земли, в том числе и мою несчастную страну...»
3-4 октября 1941 года
«...Большой привал на подступах к фронту. Полночь октябрьская. Силуэты строений. Мерно жуют кони. Бойцы лежат на земле под заборами и постройками. Глухое предбоевое напряжение: сдавленные голоса, зловещий шепот. И над всем в избыточествующей роскоши блеска - лучезарная шмальтово-синяя риза, искрящая непередаваемой красоты огнями, а посреди нее высоко над головой - ровно льющий свой красноватый свет, зловещий Марс, бог войны, бог разрушения и изуверства, губитель культур, бог эллинско-латинского пантеона».
6 октября 1941 года
«...Дремучий лес. Октябрьская ночь. Узкая дорога забита подводами, орудиями, машинами, лошадьми, бойцами. На опушке бой: трещат винтовки и пулеметы, оглушительно бухают орудия, снопами метеоров просекают воздух очереди немецких трассирующих пуль; впереди гремит и затихает ура; в тылу - организационная сумятица и бестолковые крики; стоны и первые белые перевязки раненых и мешковатые тела убитых.
И сквозь ажур ветвей с полуночного неба на все это льет свой зловещий красноватый свет планета Марс, символ древнего бога проклятой войны. Я иду навстречу ему с хлюпающей в сапоге кровью: «Я принес тебе, кровавый, свою жертву! Возьми ее. Возьми ее и уйди с путей страны моей родной».
21 октября 1941 года
«Милые, дорогие, далекие!
Сегодня - 21 октября 1941 проклятого года. Районное село Всходы. Смоленской области. «Поздняя осень, грачи улетели, Лес обнажился, поля опустели...»
Пасмурно, ветрено, дождливо; снег стаял; трепещут оставшиеся на деревьях листья и летят в одиночку по воздуху. В селе безлюдно; люди прячутся в немногих пригодных для жилья зданиях. Оживлен лишь тракт, по которому движутся немецкие машины всех видов и размеров и иногда длинные эшелоны пленных.
Горе осенило своим крылом Родину! Кто же я и что же я?
Сейчас я прежде всего - раненый. Рана на ноге улучшается, но медленно, т.к. я растравляю ее: толкусь с утра до вечера, ибо я, во-вторых, - санинструктор, а проще говоря - санитар при временном лазарете для советских раненых в с. Всходы. Под это учреждение занят бывший родильный дом. Все в нем разрушено, растащено, загажено. Клиентура сейчас исключительно хирургическая. 5 палат с 7-15 ранеными в каждой. Бойцы, женщины, местное население: все жертвы бомбежки и пулевых ранений. Антисанитария вопиющая кругом. Врачи - военнопленные.
Сперва я был на перевязках и операциях и по уходу по лазарету без прикрепления к палатам. Теперь за мной сохранили на операциях - общий наркоз и прикрепили детскую палату. В ней 6 пациентов: Маня, Нина, Паня (3-5 лет), Ваня (12 лет), Дуся и Поля (17 лет), Маня, Нина и Поля - сестры, попавшие под бомбежку; Маня уцелела, Нине ампутировали руку; Поля - с травмой обеих ног; мать их убило. Паня ранена в обе ноги; родители погибли. Дуся с огнестрельной раной и осколком в ноге. Ваня поднял гранату и получил ранение в область левой щеки и глаза и в живот; славный парнишка; его положение тяжелое. Стоны, охи и плач день и ночь! С питанием - скудно: основа - картофель. Иногда приходят местные жители и приносят немного хлеба, молока, а своим близким даже мясо. Лазаретные фуражиры добывают изредка капусту, свеклу и т.д.
Приходят и патриоты, будущее родины, своим словом участия и соболезнования желающие облегчить страдания раненых. Им мы передаем свои письма с просьбой отправить по восстановлении почтовой связи. Это письмо идёт таким же путём.
Родные мои, как бы я хотел знать, что с вами, здоровы ли вы! Я трепещу за вашу судьбу. Крепко целую Вас заочно и рвусь к вам.
Ваш Лёня».
28октября 1941 года
«...Всходы (село такое!) Временный лазарет в родильном доме для советских раненых. Глухая полночь. Густой трупный смрад от загнивших ран - во всех палатах; плотный тягучий липкий воздух насыщен стонами, животным воем, дикими выкриками. В детской комнате (тоже жертвы войны!) - та же картина плюс вонь мочи и кала. Нестерпимо душно. В тусклом полумраке (от коптилки) страдальчески светится голубой глаз (другой - выбит!) мальчика, хорошего мальчика с разорванным осколком животом. А с другой стороны в верхнюю шибку окна кровавым глазом гипнотизирующе глядит всё она же, кошмарная планета Марс; и жутью веет от этого недремлющего огненно-красного ока, от мысли, что над всей родной землей распростерлась эта эмблема войны, горя, разорения и гибели культур!»
----------------------------------------------------------------------------
Источник: http://tunguska.tsc.ru/
Все материалы о 17-й стрелковой дивизии.
Форум о 17 СД.
