Лагерь смерти в холме: Показания ефрейтора 424-го немецкого пехотного полка Вильгельма Шмидта

Во время наступления наших частей был захвачен в плен ефрейтор 424-го пехотного полка Вильгельм Шмидт, уроженец Брауншвейга. Он прибыл на советско-германский фронт 28 декабря. До этого Шмидт служил в 215-м караульном полку и нес охрану лагеря для русских военнопленных в городе Холм (Польша). Приводим письменное показание немецкого ефрейтора.
«В Холме было два лагеря для военнопленных. Лагерь «А» находился в 600 метрах от вокзала, лагерь «Б» — в 800 метрах к западу от города. Когда я прибыл в Холм, в лагере «А» было несколько десятков бараков и земляных блиндажей, выложенных соломой. Лагерь окружен колючей проволокой, вдоль которой днем и ночью ходят часовые. Таким же образом устроен лагерь «Б».

Обитатели лагерей разделялись на русских военнопленных, гражданское население, партизан. Среди гражданских людей были и женщины. Командиры ждали допроса в отдельных бараках, охраняемых эсэсовцами. Гражданское население тоже находилось в специальных бараках и состояло под надзором солдат внутренней охраны.
Заключенных посылали на следующие работы: строительство шоссейных дорог, выгрузку угля, муки и мешков из вагонов. Заключенные до крайности истощены и выглядят страшно. Я сам видел, как разгружая уголь заключенные русские ели его.

Я спросил их через переводчика, почему это делают, и получил ответ — «голод». Некоторые из них после этого заболевали, валялись в полуобморочном состоянии и затем умирали.
Заключенные были одеты по-летнему и очень часто разводили костры. Несмотря на холод, они не и имели сапог и обертывали ноги тряпками. Бараки, где находились военнопленные, но отапливались, они перенаселены и кишат клопами и вшами. Люди валяются на грязной соломе, мыться запрещено, многие заболевают и гибнут, в день умирает не менее 50 человек.

Зверское избиение заключенных — обычное дело в лагере. Когда русских вели через город на работу и кто-нибудь из польского населения бросал им кусок хлеба, то этих поляков тут же забирали и заставляли работать наравне с заключенными. Даже детей, бросавших хлеб, задерживали и избивали.
Всех обитателей лагеря систематически вызывали на допрос к эсэсовцам. В этих допросах принимали участие и украинские белогвардейцы. Они устанавливали личность русских заключенных, вымогали у них показания. Комиссары и коммунисты после установления личности немедленно расстреливаются. На расстоянии 600 метров к западу от Холма в сторону Люблина находится пустырь. Сюда почти ежедневно с наступлением сумерек привозят пленных на грузовики и группами расстреливают.
Солдаты внутренней охраны с удивлением рассказывали мне, что осужденные обычно вели себя спокойно и многие громко пели «Интернационал». Вблизи лагеря они должны были сами рыть себе могилу и потом их убивали выстрелом в затылок. В ответ на убийство партизанами в Киеве немецких солдат и офицеров в нашем лагере было расстреляно из пулеметов несколько тысяч человек.

Многие заключенные пытались убежать из лагеря. Застигнутые при попытке к бегству были немедленно расстреляны. А те русские, которым удалось убежать, нашли приют у польского населения. Затем беглецы скрылись в лесах и организовали, как, потом выяснилось, нападения на немецких солдат и продовольственные обозы.
По словам солдат внутренней охраны, со временем моего пребывания в лагере и до конца декабря там было расстреляно и умерло приблизительно 20.000 заключенных. Некоторые солдаты возбуждали ходатайство перед своим командиром о переброске их в другое место, потому что они не могли больше смотреть на ужасы, творившиеся в лагере. Я никогда не поверил бы в этот кошмар, если бы сам не был очевидцем».

Можно себе представить, что творится в этом фашистском застенке, если даже гитлеровский ефрейтор содрогается от виденных им ужасов. Запомним, товарищи эти показания врага.