Датой окончания Курской битвы считается, как известно, 23 августа 1943 года, а за основу вывода берется при этом дата освобождения города Харькова. Все послевоенные десятилетия никто, таким образом, не оспаривает, что финальная часть этого сражения целиком и полностью зависит от боевых действий у Харькова и момента их завершения. Однако ещё в 2013 году, при работе над документальным фильмом к 70-летию освобождению Харькова, а также при подготовке сборника документов «Харьков. Освобождённый навсегда» [1] и книги «Коротыч: ключ к Харькову» [2], возник ряд вопросов как о дате освобождения самого города, так и о снижении (точнее – о не снижении) накала боевых действий на линии Харьков–Богодухов–Ахтырка в полосе наступления Степного и Воронежских фронтов.
Посмотрим на общеизвестные факты. Хотя салют в Москве по случаю освобождения Харькова отгремел 23 августа 1943 года, но ж. д. станция Новая Бавария и весь Краснобаварский район Харькова были освобождены лишь 29 августа [3, л. 106], в этот же день на ж. д. станцию «Харьков» прибыл первый поезд со стороны Белгорода [4, л. 243], а митинг по случаю освобождения города провели ещё позже – 30 августа 1943 года. Целый район и часть ещё двух районов города находились под оккупацией ещё неделю! Так когда же, в действительности, был освобождён Харьков – 23 августа или 29-го? В ТОТ ЛИ ДЕНЬ мы отмечаем дату освобождения города, а вместе с ней – и дату завершения всей Курской битвы в целом? Логика подсказывает, что часть чего бы то ни было не есть «всё». И День освобождения Украины, как и любой иной республики, мы отмечаем тогда, когда оккупанты были изгнаны полностью со всей ее территории, а не в день освобождения столицы – Киева и овладения лишь частью территории. Почему же в отношении Харькова мы уже 75 лет поступаем и ведем речь иначе?
Взгляните на советские газеты за 24-25 августа 1943 года. На фотографиях, опубликованных в «Комсомольской правде» [5] и «Известиях» [6], мы видим колоны советской военной техники на улицах Харькова, разворачивающиеся на площади Дзержинского зенитные установки и лишь небольшие группы местных жителей рядом с солдатами и офицерами Красной Армии. Иное настроение царило 30 августа – в день митинга по случаю освобождения города: сотни мирных граждан приветствуют войска, радость на лицах, смех и веселье. Разница объясняется просто, а документы свидетельствуют, что радоваться 23–28 августа 1943 года было рановато: в городе – регулярные артобстрелы, налеты вражеской авиации, да и линия фронта проходит все эти дни не за городом (и даже не в пригородах), а прямо через жилые кварталы юго-западной части города.
Похожая обстановка сложилась в те дни и на других участках Белгородско-Харьковской операции. Город Ахтырку моторизованная дивизия «Великая Германия» оставила лишь 25 августа 1943 года, а от Богодухова танково-гренадерские дивизии СС начали отход еще сутками позже. Документы частей и соединений Красной Армии и вермахта в один голос свидетельствуют: непрерывные боевые действия в самом Харькове и в районе Харькова продолжались без снижения накала с 20 августа 1943 года и до того момента, когда противник в ночь с 28 на 29 августа 1943 года не оставил оборонительные позиции вдоль р. Уды и не отошел за р. Мжа. Потери танковых соединений 5-й гвардейской танковой армии за 23–29 августа 1943 года были ничуть не меньше, чем в предыдущие три недели Белгородско-Харьковской операции (по сути, армия лишилась в эти дни 100% своих танков). Немалые потери несли и стрелковые соединения 53-й, 57-й, 69-й, 7-й гвардейской общевойсковых армий. Так почему же весь этот период – с 23 по 29 августа 1943 года – оставлен без внимания военных историков? И не следует ли, исходя из этого, подумать об уточнении даты освобождения Харькова и окончания всей Курской битвы?
В данной публикации хочу остановиться на событиях 23–29 августа 1943 года: именно они могут в полный рост поставить вопрос о пересмотре и переносе даты реального окончания Курской битвы. При этом нужно помнить, что истинные задачи Белгородско-Харьковской операции состояли не в освобождении Белгорода и Харькова, а в уничтожении харьковской группировки врага, что и пытались осуществить войска Степного фронта.
Журнал боевых действий 53-й армии Степного фронта так описывает события 23 августа 1943 года: «Установив разведкой начало отхода противника из Харьков 89 гв. сд и 107 сд в 4.00 ворвались с запада в Харьков, уничтожая оборонявшиеся против них части противника. В то же время в Харьков вошли части 69 армии с севера и 7 Гв. армии с востока и совместными усилиями этих армий и 48 ск в 11.30 Харьков был полностью очищен от оккупантов…»[7, л. 76, 77]. При этом далее в задачи дня 48-му стрелковому корпусу ставится задача овладеть Новой Баварией! Позвольте, но ведь Новая Бавария – это административный район Харькова, начиная с 1930-х годов. А раз так, то о каком же «полном очищении города» идет речь?
Журнал боевых действий 7-я гвардейской армии четко указывает, что противник закрепился на западном берегу р. Уды и препятствует переправе через нее. Бои идут за Филипповку, Основу, Елизаровку и др. [8, л. 21] – но и эти населенные пункты уже в 1932 году составляли часть Харькова и входили в состав его Краснобаварского, Октябрьского и Червонозаводского районов. 7-я гвардейская армия заняла их полностью лишь утром 29 августа.
Не менее красноречивы приказы Степного фронта за 24-28 августа 1943 года всем своим армиям. В сути своей они одинаковы: «решительно развивать наступление и занять переправы через р. Мжа и Мерефа». Все эти дни боевые задачи остаются невыполненными, а исходные рубежи для наступления – прежними! Атака следует за атакой, а продвижение – ноль…
Посмотрим теперь на действия главной ударной силы Степного фронта – 5-й гвардейской танковой армии, которая пыталась окружить закрепившегося на фронте по р. Уды противника ударом в общем направлении на город Мерефа. Собственно, эта задача стояла для танковой армии ещё с 20 августа, однако всё, чего удалось достигнуть к 23 августа – это выйти к южным окраинам поселка Коротыч. Не более! Ранним утром 23 августа танки передовых отрядов 5-го гзмк и 18-го тк сосредоточились для атаки на с. Березовое, а главные силы и пехота не успели занять позиции на южных окраинах пос. Коротыча. В это время танки и пехота немцев атаковали эти позиции, и нашим войскам пришлось оставить с таким трудом захваченные ранее рубежи. Весь день части 5-й гвардейской танковой армии пытались отбить их. На этих же позициях танкисты оставались до конца дня 23 августа. К 24 часам в 5-й танковой армии (без 29-го танкового корпуса) насчитывалось 78 танков Т-34 и 25 Т-70. Часть из них окопалась на северной окраине Коротыча и требовала ремонта.
В 17.10 23 августа 29-й тк получил устный приказ Маршала Советского Союза Г. К. Жукова: начать передвижение в новый район сосредоточения (лес в 2,5 км севернее Куряжанки). 24 августа к 9.00 корпус сосредоточился в районе леса севернее Куряжанки, днём проводил рекогносцировку переправы через р. Уды, а в ночь на 25 августа в 2.00 ему было приказано атаковать южную окраину Коротыча и далее – Буды [9, л. 239].
Весь день 24 августа 5-я гв. ТА штурмовала Коротыч, но противник в лице танково-гренадерской дивизии СС «Викинг» подтянул в него батальон пехоты, 20 танков, противотанковую артиллерию, и все попытки его освободить успеха не имели. При этом части армии потеряли 39 танков.
5-й гзмк пытался вернуть Коротыч, но очевидно, что это было ему не по силам. А ведь немцев перед корпусом было не так уж много! Ему противостояли: на переднем крае – до роты автоматчиков при поддержке 10 станковых и ручных пулеметов, на северной окраине – 6 противотанковых орудий, отдельные самоходные орудия противника курсировали по всему поселку, на южной окраине – артиллерийские батареи и минометная батарея, на юго-западной окраине закопано 5 танков, за насыпью у переднего края – 3 «Тигра». Корпус сосредоточился к атаке в 14.00, перешел в наступление в 15.00 после артподготовки, но выйти на насыпь перед входом в Коротыч не смог. Танки 24-й тбр были уничтожены «Тиграми», потери: 19 – Т-34, 3 – Т-70, личного состава – 123 человека [10, л. 249].
24 августа в 12.30 до 50 самолетов противника нанесли бомбовый удар по позициям 2-го эшелона 18-го тк, разбив НП корпуса, артпозиции и машины боевого транспорта. Части корпуса в течение дня неоднократно пытались обойти сильный узел сопротивления противника – Коротыч и каждый раз отходили на исходные позиции из-за организованного сильного артиллерийского огня. 181-я тбр полностью лишилась танков (выведена из боев в район с. Должик). 170-я тбр имела в строю Т-34 – 1 и Т-70 – 1. В 110-й тбр уцелело Т-34 – 4, мотопехоты – 78 человек, 4 противотанковых орудия [11, л. 248].
Вступивший в бой 25 августа 29-й тк безуспешно атаковал Коммунар, а задачей его было еще и захватить Буды. В 12.45 поступил приказ всем огневым средствам 5-го гзмк и 18-го тк подавить огневую систему противника на западной окраине Коротыча, чтобы 29-й тк мог продвинуться в направлении совхоза Коммунар, обеспечивая его действия слева [12, л. 240–241]. Имея на ходу 93 танка Т-34 и 11 танков Т-70, корпус задачу не выполнил. Эта же задача была и у 18-го танкового корпуса.
25 августа 18-й тк лишь сковывал огнем немецкие части и держал оборону северо-западнее Коротыча, у платформы Берминводы, в 1 км севернее платформы Рай-Еленовка, обеспечивая левый фланг наступления 29-му тк и 5-му гзмк. Противник подтянул артиллерию, танки, вел инженерные работы. Батарея шестиствольных минометов размещалась в хут. Алешкин, минометная батарея – на юго-западной окраине Песочина, дальнобойная артиллерия – в Липовой Роще.
25 августа 5 гзмк продолжал атаковать Коротыч и нисколько при этом не продвинулся. Авиация противника в составе 63 самолетов бомбила боевые порядки корпуса. Общая атака Коротыча с 18-м тк в 15.10 успеха не имела. Потери корпуса – 6 танков Т-34 и 90 человек [13, л. 255]. А всего 5-я гв. ТА потеряла в этот день 32 танка, часть танков вели бои в окружении в пос. Коротыч.
26 августа 5-я гв. ТА вновь атакует Коммунар. В ходе боев танкисты несут большие потери не только в танках, но и в экипажах, в том числе среди командного состава. Погибли командир 32-й тбр подполковник Линев, начальник оперотдела 29-го тк подполковник Лукашин, контужен командир 53-й мсбр подполковник Линичев, ранен командир 110-й тбр полковник Хлюпин, убиты начальник оперативного отдела 53-й мсбр капитан Клашинский и начальник разведки капитан Бабичев. В первой половине дня несколько экипажей прорвались в Коммунар, но к вечеру были вынуждены отойти. Из-под Богодухова вернулась еще одна – 25-я танковая бригада 29-го корпуса, в которой было всего 13 танков, ей также поручили атаковать Коммунар и, развивая успех, двигаться на Буды и Мерефу.
Наибольшие потери в тот день понес 29-й тк: 42 танка Т-34 и 4 танка Т-70, 84 человека было убито, 1632 ранено. Во всем корпусе на ходу осталось танков Т-34 – 23, Т-70 – 5. Противник еще с ночи сосредоточил в роще восточнее Люботина до 65 тяжелых и средних танков и до батальона пехоты, откуда в течение 26 августа 5 раз контратаковал позиции корпуса силами по 15–25 танков [14, л. 264]. Артиллерия немцев из Люботина и Коротыча вела сильный артобстрел позиций корпуса.
27 августа войска 5-й гв. ТА по-прежнему пытаются атаковать Коротыч, Коммунар, Рай-Еленовку. Все попытки заканчиваются ничем. Командующий армией генерал-лейтенант Ротмистров вновь жалуется Коневу на пехоту 53-й армии, которая окопалась на шоссе Люботин-Песочин и оттуда не делает ни шагу.
К 19.00 5-й гзмк полностью овладел совхозом Коммунар, но далее продвинуться не смог, т.к. южнее его была обнаружена сильная противотанковая оборона. Корпус имел 105 человек активных штыков, 9 танков Т-34 и 4 танка Т-70, орудий 76-мм – 22, 45-мм – 18, 85-мм – 4, Су-122 – 2, Су-76 – 2, установок М-13 – 7. Немцы постоянно контратакуют тяжелыми танками «Тигр». К концу дня 18-й танковый корпус полностью выведен из боя для пополнения материальной части.
28 августа войскам 5-й танковой вновь поставили задачу атаковать противника из Коммунара на Буды. Противостоящая им танково-гренадерская дивизия СС «Дас Райх» имела в строю более 30 танков, из них 6 «Тигров», остальные «Пантеры». И наши танкисты весь день оборонялись. К 24.00 в 5-й танковой армии осталось только 50 танков (большая часть – подбиты и используются как неподвижные огневые точки), менее 50% артиллерии и 10% мотопехоты.
29-й тк пытался вести наступление с западной окраины Коммунара в направлении ж. д. полотна и пос. Буды. Всего в утреннюю атаку пыталось идти 9 танков из состава 32-й тбр и 31-й тбр, а потом противник в течение дня 6 раз контратаковал: по 15–25 танков при поддержке батальона пехоты и сильного артогня. В итоге, корпус не сдвинулся с места. 25-я тбр находилась в резерве у ст. Шпаковка (Т-34 – 12 танков, Т-70 – 2). Потери корпуса – 4 танка Т-34, из них сожжено 3, убитых 37, ранено 132 человека.
5-й гзмк весь день пытался атаковать высоту 200.0, противник отвечал сильным артминогнем с высоты 200.7, из леса южнее Коммунара, с западной окраины Коротыча и высоты 200.0. Потери корпуса – 3 танка Т-34, 2 танка Т-70, 49 человек убитыми и ранеными.
С утра 29 августа 5-я гв. ТА вела бои за Коротыч и полотно ж. д. южнее Коммунара. Именно тогда стало ясно, что противник отступает, т. к. танкисты с боями, но достаточно легко вышли на юго-западную окраину Коротыча и оттуда пытались вести наступление на Буды, где уже встретили ожесточенное сопротивление. К 12.00 25-я танковая бригада очистила Буды от противника, планировалось продолжить наступление на Мерефу. Неожиданно к мосту через р. Мерефа подошла колонна немецких танков, которые в скоротечном танковом бою сожгли 7 «тридцатьчетверок», взорвали мост и отступили на юго-восток [15, л. 119]. Берег р. Мерефа был заминирован, на противоположном берегу реки немцы организовали мощные противотанковые позиции. В конце дня все танки, выходящие из ремонта 29-го тк, направлялись только в 25-ю бригаду, ей же была передана вся уцелевшая мотопехота, всего: Т-34 – 8, Т-70 – 2, мотопехоты – 15 (пятнадцать!) человек [16, л. 307].
29 августа задача, поставленная 5-й танковой армии и войскам 69-й армии: выйти к Старой Водолаге с захватом переправ на р. Мжа, – выполнена не была. Не смогли выполнить боевые задачи и другие армии Степного фронта. 53-я безрезультатно наступала на Огульцы и Старый Мерчик. 7-я гвардейская наступала на Новую Водолагу. 57-я также наступала на Новую Водолагу и Рябухино. Эти же задачи не были выполнены и на следующий день. На рубежи, намеченные в планах операции, они так и не вышли…
Потери общевойсковых армий не уступали тем, что были понесены в боях на подступах к Харькову. А 5-я гв. ТА потеряла в ходе боев 23-29 августа 1943 года 184 танка Т-34 и 36 танков Т-70. И это – без учета танков, вышедших из ремонта, и приданных самоходок. После этого обескровленная и оставшаяся без танков «танковая» армия была (наконец-то) выведена из боев для пополнения личного состава и боевой техники. Позиции на южных берегах р. Мжа не разгромленный Красной Армией противник будет удерживать до 8 сентября 1943 года – еще 11 суток!
Можно ли в таком случае, достоверно и точно зная обо всем, что изложено выше, говорить, как это принято, об одномоментном и полном окончании Белгородско-Харьковской операции и всей Курской битвы 23 августа 1943 года? Ведь весь Степной фронт в эти дни (в течение всей последующей недели) вёл тяжелейшие непрерывные бои, выполняя задачу, за которую его командующий отчитался перед Ставкой и лично Сталиным еще ранним утром 23 августа… Не пора ли всерьез и честно задуматься: «А есть ли смысл по-прежнему держаться за дату 23 августа в отношении окончания Курской битвы?» Или совесть и здравый смысл все-таки подскажут нам, что в вопросах памяти погибших солдат и офицеров Красной Армии главное – не дата, а историческая справедливость!
Источники и литература:
1. Вохмянин В. К., Парамонов А. Ф., Подпригора А. И. «Харьков. Освобожденный навсегда». Х: Харьковский частный музей городской усадьбы, 2013 г. – С. 264.
2. Парамонов А. Ф. «Коротыч – ключ к Харькову». Х: Харьковский частный музей городской усадьбы, 2013 г. – С. 88.
3. ЦАМО РФ. – Ф. 426, оп. 10753, ед. хр. 394.
4. ЦАМО РФ. – Ф. 236, оп. 2727, ед. хр. 12.
5. «Комсомольская правда». № 199. – 24 августа 1943 г.; № 200. – 25 августа 1943 г.
6. «Известия». № 199. – 24 августа 1943 г.; № 200. – 25 августа 1943 г.
7. ЦАМО РФ. – Ф. 409, оп. 10057, ед. хр. 295.
8. ЦАМО РФ. – Ф. 341, оп. 5312, ед. хр. 285.
9. ЦАМО РФ. – Ф. УФ, оп. 2779, ед. хр. 40.
10. ЦАМО РФ. – Ф. 5 гвТА, оп. 4949, ед. хр. 71.
11. ЦАМО РФ. – Ф. 5 гвТА, оп. 4949, ед. хр. 71.
12. ЦАМО РФ. – Ф. УФ, оп. 2779, ед. хр. 40.
13. ЦАМО РФ. – Ф. 5гвТА, оп. 4949, ед. хр. 71.
14. ЦАМО РФ. – Ф. 5гвТА, оп. 4949, ед. хр. 71.
15. ЦАМО РФ. – Ф. 5гвТА, оп. 4948, ед. хр. 83.
16. ЦАМО РФ. – Ф. 5гвТА, оп. 4948, ед. хр. 71.
Я в принципе интересуюсь военной историей, но не понимаю для чего нужна такая точность. Хотя возможно вы правы.
Я где-то читал очень противоречивые отзывы об этой битве.
Танковый рейд 24-го Танкового Корпуса, генерал-майора Баданова в советской беллетристике оброс множеством легенд и домыслов. В этой статье приводится документальный анализ событий под Сталинградом с участием Танкового Корпуса
1 июля - Международный день защиты детей. У нас в стране у него есть особый оттенок. Уж очень много горя принесла на нашу землю предыдущая попытка десталинизации России.
«Люди! Русская земля! Любимый Балтфлот! Умираем, но не сдаёмся. Рядом убит Петрухин. Дерёмся вторые сутки. Командую я. Патронов! Гранат! Прощайте, братишки! Вадим Фёдоров.»
Вертолёты нередко называют «винтокрылыми машинами» и оно, конечно, неспроста. По сути вертолётный винт и есть вращающееся крыло с очень сложной аэродинамикой.
